Кросс сделал ход конем. Мотаясь в город за продуктами и новостями, он привез стеклянные жабьи глаза на ленточке из перепрелой резины. Очки сдавливали виски так, что звенело в ушах, а после десятка энергичных погружений в голове появлялась музыка. Армейский, гнусно-зеленый комплект "химзащиты",
Кросс не снимал с тех пор, как похолодало. Он спал в нем, ел, бродил по болотам как зеленое чудовище, и грелся у костра. Пахло от моего компаньона интригующе... Кросс не любил стирать специально.
Осторожно выставляя зеленые слоноподобные ноги, Кросс зашел по пояс в воду. Постоял, пробуя мягкое дно ступнями, и туго стянул на шее резиновый капюшон. Разумеется, Кросс понимал, что из "химзащиты" сухой гидрокостюм не выйдет -- хоть тресни. Стремительно и неотвратимо ледяная жидкость должна заполнить и намочить все: изнанку клеенчатых штанов с припаянными галошами и холщовыми подтяжками, грязные трусы и носки. Синтетический свитер сожженный потом, и внутренности балахона падут последними жертвами широкой струи просочившейся под горло. Эффект обратный мочеиспусканию в брюки. Сначала противно затем - тепло. Главное, не делать резких движений разгоняющих воду прогретую телом.
Кросс нагнулся, оттянул с лица очки, прополоскал их водой, сделал глубокий вдох и вдруг энергично нырнул к центру ямы. Первые погружения, сведенные холодом пальцы, бессмысленно отгребали в сторону гнилые ветки и черную прессованную листву. Кросс, желая найти материк, скреб дно сорванными ногтями, пытаясь добраться до слоя кембрийской глины. Из затонувшей дряни выползали снопы метановых пузырей. Пузыри с приятным лимонадным шипением обтекали скользкое зеленое тело и рвались к небу.
Первый ящик (кажется, это была минная упаковка) Кросс нащупал в тот момент, когда в кромешной подводной тишине мужской хор грянул "Варяга". По телу заходили стаи мурашек, каждая -- с кулак величиной. Непроходящий свищ на нижней десне вдруг запульсировал ритмичной болью... Но пальцы нашли и вцепились в проволочную ручку с раскрошившейся деревянной оплеткой. Ящик упирался изо всех сил-ему так сладко было лежать во мраке, под слоем вечной тишины. О замершем Времени Кросс знал не меньше ящика, молодость победила...
И в этот момент, дурной грибник, вторые сутки плутавший по нашей земле, выдрался из комариного ельника в десятке метров от купающегося Кросса. Единственное совпадение из одного миллиона. В большом лототроне осталось всего два билета. Пустой достался чужому...
О чем может думать человек, окончательно заблудившийся в северных джунглях? Кто ходит за мной по пятам и пристально смотрит в спину так, что сводит лопатки? Сколько осталось сигарет и жратвы? Почему так тихо, что жутко до дрожи?