Сьюзен и Матильда все же выразили свои чувства в коротких фразах, воскликнув одна за другой:
— Значит, шевалье сумел помочь вам найти ребенка? Какое чудо!
И еще:
— Как могут рождаться на свет такие монстры, как ваша свекровь!
А принцесса Мария примолкла, вспомнив, как ее собственный отец, король Генрих VIII, объявил в один прекрасный день, что она, его дочь Мария, должна считаться с этой минуты незаконнорожденной, а его брак с ее матерью недействительным. Он лишил девушку титула принцессы и определил в услужение к сводной сестре. Мало того: распорядился, чтобы питание ее было скудным, покои не отапливались, даже запретил свидания с матерью. А когда Мария заболела — сама она и ближайшие сторонники считали, что ее пытались отравить, и боялись, что наступил ее смертный час, — отец и тогда не допустил к ней родную мать. В тот раз Мария выздоровела, но здоровье ее осталось подорванным, что сказывается до сих пор.
— Да, твой шевалье, по‑видимому, человек весьма изобретательный, — проговорила наконец принцесса. — Будем надеяться, он поможет и в теперешнем моем положении.
— Не сомневаюсь, мадам, — не вполне уверенно подтвердила Пен.
— Знает ли он, что ты взяла с собой ребенка?
— Нет, — призналась она, опуская голову.
— Как же вы собираетесь утвердить законные права малыша? — спросила Сьюзен, касаясь худенькой руки ребенка.
Прикосновение заставило его вздрогнуть, но, как и прежде, он не издал ни звука.
Пен невольно взглянула на принцессу, прежде чем ответить.
— Надеюсь, моя мать и лорд Хью сумеют помочь в этом, — сказала она. — Но должна признаться, что главным образом я рассчитываю на ваше одобрение и помощь, мадам.
Принцесса горестно покачала головой.
— В моем нынешнем положении вряд ли я могу что‑либо сделать, Пен. Сейчас у меня не больше власти, чем у разносчика товаров. Но как только положение изменится…
В голосе зазвучали сила и недвусмысленная угроза, говорившие лучше слов о подавленном чувстве гордости и готовности к мщению.
— Оно изменится, мадам, — негромко произнесла Пен. — Вы должны стать королевой после вашего брата и станете ею.
— Будем надеяться, — сквозь стиснутые зубы проговорила принцесса. — Где мы сейчас плывем, кто мне скажет?
Пен поднялась, вышла вместе с ребенком на палубу и увидела, что судно находится в непосредственной близости от Уайтхолла, главного королевского дворца на северном берегу Темзы.
Ребенок вздрогнул от холода, Пен взяла его руку в свою, на ее глазах выступили слезы жалости: такой крошечной, немощной и костлявой была эта ручонка. Она не могла не вспомнить пухлые ручки своей младшей сестры Анны, когда та была в таком же возрасте, и свои, далеко не худые, детские руки и ноги.