— Они нас видят! — в возбуждении закричала Уилла. — Дэвид, они нас видят! — Она опустилась на одно колено, точно в белый штрих разделительной полосы, и, вытянув правую руку, тихо фыркнула, а затем позвала:
— Иди ко мне, малыш!
— Уилла, — в голосе Дэвида явственно звучала тревога, — по-моему, это не лучшая идея.
Но она его проигнорировала — в своем коронном стиле. У нее по каждому поводу были собственные соображения. Например, отправиться из Чикаго в Сан-Франциско поездом — ей хотелось узнать, каково это, трахаться под стук колес, в скоростном экспрессе, когда вагон слегка раскачивается.
— Ну давай, толстячок, иди к мамочке!
Здоровый волчище пошел к ней, за ним увязалась волчица и их… годовички, кажется, так их называют? Оскаленная морда потянулась к узкой девичьей руке; в свете луны желтые глаза неожиданно засеребрились. Но, когда до человеческой кожи оставались считанные сантиметры, волк вдруг отпрянул так, что встал на задние ноги, обнажив на мгновение белое плюшевое подбрюшье, крутанулся на месте и, поджав хвост, с пронзительным визгом метнулся в придорожный кустарник, а следом за ним и его семейство.
Уилла встала во весь рост и посмотрела на Дэвида с такой невыразимой печалью, что он опустил глаза.
— Ты ради этого вытащил меня сюда, не дав послушать музыку? Чтобы лишний раз продемонстрировать, в кого я превратилась? А то я не знала!
— Уилла, мне очень жаль.
— Пока еще нет, но будет. — Она взяла его за руку. — Ладно, пошли.
Он рискнул встретиться с ней взглядом.
— Ты на меня не сердишься?
— Есть немного, но ты — это всё, что у меня осталось, и я тебя не отпущу.
Вскоре после свидания с волками Дэвид заметил на дороге пустую банку «Будвайзера». Он готов был поклясться, что это та самая банка, которую он несколько раз пнул по пути в город, а потом запулил в траву на обочине. Банка лежала на том же самом месте… да и как иначе, если ее никто не пинал. Ощущения — это еще не всё. А где ожидания, о которых говорила Уилла? Одно без другого — как бутерброд без масла.
Он отшвырнул банку в придорожную траву, и они продолжили путь, но, когда через несколько секунд он оглянулся, банка снова лежала на асфальте, там, где ее выбросил из окна своего пикапа какой-нибудь ковбой по дороге в бар «26». Он вспомнил «Ржачку», старое ток-шоу с Баком Оуэном и Роем Кларком, которые эти грузовички-пикапы называли не иначе, как ковбойскими кадиллаками.
— Чему это ты улыбаешься? — спросила Уилла.
— Потом скажу. Нам теперь спешить некуда.
Они стояли перед зданием вокзала Кроухарт Спрингс, держась за руки, как Гензель и Гретель перед пряничным домиком. В лунном свете зеленая стена показалась Дэвиду пепельно-серой и красно-бело-синяя надпись ВАЙОМИНГ — ШТАТ РАВЕНСТВА такой же бесцветной. Листок на одном из столбов вдоль лестницы, что вела к двустворчатой двери, был на своем месте. В дверном проеме стоял Фил Палмер, как будто и не уходил.