– Как выяснилось, бывает.
Я налил в рюмки коньяк, и мы выпили.
– Кофе?
– С удовольствием.
Я вышел на кухню. Там столкнулся с Малышкой, ожесточенно теревшей воображаемой тряпкой посуду. На меня она даже не взглянула. А когда я попытался поцеловать ее в щеку, решительно отвернулась.
В дверях появилась Марина и застыла в эффектной позе.
– Где она?
Я оглянулся на Малышку.
– Кто, она?
– Та, кто делит с тобой ложе. Ведь ты живешь здесь не один, верно?
– В принципе, я живу здесь с Джаичем, своим напарником. Который допрашивал всех у Шрико, помнишь? Но ложе с ним я не делю, можешь не беспокоиться. А ты что, надумала ревновать?
– А почему же тогда вы живете вместе?
– Мне это нравится! Какая милая у этих русских набобов амнезия! – Я принялся яростно помешивать кофе в турке. – Из соображений экономии, разумеется! Не у всех ведь под рукой оказываются мужья с наследством.
– А где он сейчас?
– Кто?
– Джаич.
– Ты задаешь слишком много вопросов.
– Это потому, что я нервничаю.
Кофе был готов.
– Пойдем в комнату.
Вот как бывает, – думал я. – Разом – пусто, разом – густо. То – никого кроме Малышки, то – Изабель и Марина в один и тот же день. Марина, конечно, значительно моложе, но Изабель – француженка. У меня раньше никогда не было любовниц-француженок.
– Хороший кофе, – оценила мое искусство Марина. – После такого кофе хочется принять душ.
– Душ тоже очень хороший, – с энтузиазмом отозвался я. – Недавно я прочистил в нем все дырочки.
Когда в ванной зашумела вода, я мигом постелил нам в большой комнате. Все же в том, что Джаич исчез, были и свои преимущества.
Между софой и стенкой я понапрятал презервативов. Ничего не забыл? Я придирчиво осмотрел ложе. Последние дни я спал с пистолетом под подушкой. На сей раз я положил его на стул и прикрыть брюками.
Появилась Марина, совсем без одежды. И ноздри мои раздулись, будто у коня перед долгой скачкой. Все-таки Б-г – парень что надо. Какой дизайн!
Утром, когда она уже собиралась вставать, я нашарил под стенкой чудом сохранившийся презерватив, так что ей пришлось немного задержаться. Конечно, она была права, когда утверждала, что не умеет "медленно и печально".
– Кофе? – предложил я.
– С удовольствием.
На прощанье она чмокнула меня в нос.
– Пока, мой мужчинка.
Чем мигом все и испортила. Аладдин – еще куда ни шло, но мужчинка! Я хмуро посмотрел на себя в зеркало. Куда приятнее было бы услышать "мой капитан", "мой генерал", "мой повелитель", или что-то в этом духе.
Появился Тролль, что тоже не способствовало поднятию настроения.
– Ты думаешь заниматься делом или собираешься продолжать это… это блядство?