– А разве я не заслуживаю кары? – с какой-то болезненной гримасой спросил Лантий. – Разве я не поступил тогда, как мерзавец?
Рикки скептически приподнял бровь. Откинулся на спинку кресла, вертя между пальцев чашку отвара.
– Честно? – переспросил он. – Я, конечно, не женщина, мне тяжело судить. Но… Ты никогда не думал, что то несчастливое происшествие больше всего напоминало тщательно продуманную и спланированную провокацию? Девушка, молодая и красивая, одна в трактире, полном пьяных молодчиков. Что она там делала? Ромашки пришла нюхать? Или… Напрашивается самый очевидный ответ: она пришла выбрать себе жертву. Она ведь черная колдунья. А они черпают силу в муках и страхе своих жертв. И расстояние для них не преграда. Долгие годы вы были связаны невидимой, но очень крепкой нитью. Ты кормил ее своим отчаянием, помогал творить злую магию. А когда ты умрешь в небывалых страданиях, захлебываясь собственной кровью и ужасом, то она получит столько энергии, что и представить страшно.
– Откуда такие познания? – резко прервал я, заподозрив неладное. Рикки рассказывал все это так, словно был абсолютно уверен в своей правоте.
– Это один из ритуалов храмовников, – с явной неохотой ответил он. – В настоящий момент запрещенный к использованию. Выбиралась жертва среди приговоренных к смерти. И ему на кожу наносилась такая же татуировка, которую носит на коже Лантий. Несчастного предупреждали, что, как только рисунок вырастет до необходимых размеров, он погибнет в страшных муках. И долгие годы храмовник, проведший ритуал, питался отчаянием приговоренного.
Я недоверчиво усмехнулся. Как-то не верится, что служители божьи способны на такое. Да, я и раньше был о них не лучшего мнения, но… Получается, что они ничем не лучше черных колдунов?
– Мне тяжело ответить тебе на этот вопрос. – Рикки поморщился. – С одной стороны, к подобному ритуалу приговаривали действительно страшных преступников. Растлителей малолетних, детоубийц, массовых отравителей, которые заслуживали нечто большего, чем обычной казни. Но с другой… Как показали некоторые факты, иногда под ритуал попадали невинные, оклеветанные людской молвой или завистниками. Поэтому этот обряд запретили. Кроме того, у ритуала было еще одно побочное действие, о котором не принято вспоминать…
Рикки замолчал, верно, решив, что и так сказал слишком много. Мы с Лантием переглянулись. Тот вопросительно кивнул, словно спрашивая, о каком побочном действии идет речь. Я лишь пожал плечами. Мне-то откуда это знать? Никогда знатоком ритуалов храмовников не был и не собираюсь становиться. Авось, целее останусь.