– Десятая вошла в наши ряды лишь на прошлой неделе, – начал Лантий. – Она воспользовалась правилом «абсолютного превосходства» и кинула вызов своему предшественнику по всем правилам. Как видите, именно она сейчас стоит перед вами, что доказывает ее высочайшую квалификацию.
– Мы все попали в гильдию при помощи правила «абсолютного превосходства», – несогласно буркнул Четвертый, наливая себе очередную кружку вина. – Так что доказательство какое-то плоховатенькое. И потом, ну, стала она одной из наемных убийц, дальше-то что? Вводить ее сразу в теневой совет – безумие. Все равно, что несмышленого ребенка кинуть на середину озера, чтобы научился плавать прежде, чем ходить.
– Многие именно так и делают, – отметил Лантий.
– Кто «многие»? – Четвертый с нескрываемым любопытством взглянул на Лантия поверх бутылки. – Что-то не слышал о таких смельчаках. По крайней мере, среди людей.
Я не мог видеть сейчас лица Магистра, но готов был поклясться, что он покраснел от негодования. И прежде всего – на собственную несдержанность. Это же надо так сглупить! Действительно, у людей не было обычая учить детей плавать столь жестоким образом, что нельзя сказать об эльфах. Выходит, только что Лантий чуть-чуть приоткрыл свою маску. Серьезный промах. Особенно если учесть, что на прошлом сборе гильдии ныне покойный Зиргий прилюдно назвал его эльфийским выкормышем. Получается, маскарад Лантия практически открыт. Смешно надеяться, что члены гильдии не обратят внимания на два этих обстоятельства.
– Неважно. – Магистр с нарочитым равнодушием в голосе невежливо отмахнулся от закономерного вопроса. – Речь сейчас не об этом. Так или иначе, но я считаю, что Десятая – лучшая кандидатура в теневой совет.
Мне никто не предложил вернуться на свое место, поэтому я был вынужден стоять рядом с Лантием. Чувствовал я при этом себя на редкость глупо. Словно неведомая зверушка, выставленная на всеобщее обозрение для того, чтобы продемонстрировать возможную альтернативу выбора гильдии. Верно, Лантий и рассчитывал на подобный эффект. Чтобы, глядя на меня, гильдия проголосовала за Дани как за наименьшее из зол.
– Это мое последнее слово, – с нажимом произнес Лантий, обведя притихший зал пристальным взглядом. – И я надеюсь, что вы уважите его. Голосуем?
Четвертый буркнул что-то невразумительное себе под нос, но продолжать возражения после столь прямого заявления не решился. Третья тоже сохраняла отстраненное молчание. По ее плотно сомкнутым губам я понял, что поведение Магистра она не одобрила. Должно быть, он забыл поставить ее в известность, кого именно прочит на свое бывшее место, и это девушке весьма не понравилось. Но у нее достало благоразумия не вступать в споры и пререкания.