Сначала он посмеивался и подшучивал над всенародной любовью. Историческое прошлое знало подобные примеры. Но одно, когда это касается Ивана IV или Наполеона, другое - тебя самого.
Сталин не уставал повторять: "Заставь дурака богу молиться, он и лоб расшибет". Уважение уважением, но к чему его большой бюст, например, на выставке картин Рембрандта?
Он искренне возмущался, беседуя с Лионом Фейхтвангером: "Подхалимствующий дурак приносит больше вреда, чем сотня врагов".
Однажды на первомайской демонстрации он не любопытства ради, а для статистики попытался определить количество собственных портретов, оказавшихся одновременно в пределах Красной площади. Насчитал двести семьдесят три и бросил. Их несли в руках, везли на украшенных грузовиках, поднимали на воздушных шарах, удерживая за веревки.
Народные шествия с портретами здравствующих вождей не он придумал, а лишь развил, придав государственный размах. Уже Древний Рим видел портреты своих цезарей.
Глядя на бесконечные собственные изображения, Сталин извинял своих рабочих и крестьян за то, что, занятые борьбой и трудом, они не успели развить в себе хороший вкус, исключающий обожествление вождей.
Но он терпел всю эту шумиху, потому что знал, какую радость доставляет праздничная суматоха устроителям, участникам, - особенно детям, восседающим на плечах родителей, и был уверен, что все это относится к нему не как к отдельному лицу, а как к представителю трудового народа.
Он долго раздумывал, на каких кадрах подсказать режиссеру окончить фильм...
Глава V
УПРАЖНЕНИЯ В ВЫСОКОМ СТИЛЕ
Маяковский не написал поэмы о Сталине. Но его известные строчки стоят поэмы: "Я хочу, чтоб к штыку приравняли перо. С чугуном чтоб и выплавкой стали о работе стихов от Политбюро чтобы делал доклады Сталин!" "Талантливейший поэт эпохи" всецело доверял вкусу и эрудиции вождя.
Выступая на Первом съезде писателей СССР автор "Конармии" и "Заката" И. Бабель призвал соратников по перу учиться писать у Сталина: "Я не говорю, что всем надо писать, как Сталин. Но работать над словом, как Сталин, надо". Сам Бабель, по утверждению К. Паустовского, над двух-трехстраничным рассказом работал месяцами. Но даже его покорял стиль Сталина.
Известно, что все свои основные работы он, как Ленин, писал сам. Но, в отличие от Ленина, русский язык не был для него родным. Тем удивительней его успехи в русском языкознании. Он учился литературному языку у Пушкина, Тургенева, Чехова... Сталин вырабатывал собственный стиль письма, изучая древних греков. Академик Е. Тарле видел у него на рабочем столе томик Плутарха.