Григорий Фукс
Двое в барабане
Повесть
"Барабан - всякий снаряд, состоящий из крытой обечайки или облой пустой
коробки; обшивки вокруг колеса и машинных махов..."
В. Даль. Толковый словарь живого великорусского языка
"Деталь различных машин и механизмов в виде цилиндра, обычно полого, для
зачистки металлических предметов".
Словарь русского языка в 4-х томах АН СССР
ВЫСТРЕЛ
(пролог)
13 мая 1956 года погода в северном Подмосковье сохранялась облачная. Высоту весеннего неба скрывали плотные облака. Деревья еще не зеленели пухом, а покрылись крупными почками.
Дачники приросли к земле. Писатели не составляли исключения. В Переделкино лопаты и грабли заменили авторучки.
На даче Фадеева рабочие готовили грядки под клубнику. Александр Александрович в длинном домашнем халате спускался к ним из кабинета. Прохаживался меж грядок. Шутил. Давал рабочим указания. Мял в пальцах свежую землю. Вскинув, как он любил, голову, пытался сквозь облака разглядеть синеву. Глубоко вдыхал майский воздух, высматривая знакомые дали.
Потом вспоминали: часов около двенадцати в доме будто стул упал. Внимания не обратили.
Это Александр Александрович выстрелил в себя.
После XX съезда КПСС этот выстрел оказался единственным не только в писательском кругу "инженеров человеческих душ", но и среди партийного руководства.
Фадеев один за всех решил себя наказать.
Ушел из жизни большой писатель, автор "Разгрома", честной по фактам книги, если и уступающей шолоховскому "Тихому Дону", то лишь объемом.
Официальный некролог был кратким, без подписи первых лиц партии и государства. Хотя хоронили депутата Верховного Совета СССР, кандидата в члены ЦК, лауреата, вице-председателя Бюро Всемирного Совета мира, в недавнем прошлом генерального секретаря писательского союза.
Отдали должное его литературным и общественным заслугам, отметили верность служения народу художественным словом.
Сочли необходимым упомянуть, что покойный страдал прогрессирующим недугом, который серьезно мешал его творческой работе. Четко сформулировали диагноз: "В состоянии тяжелой душевной депрессии, вызванной болезнью, А. А. Фадеев покончил жизнь самоубийством".
На серьезный недуг, как основную причину рокового выстрела, настойчиво указывал один из секретарей Союза писателей Константин Симонов: "...Тяжелая и долгая болезнь привела Фадеева к концу... Я не могу и не хочу умолчать о том, что именно поэтому и его болезнь и то, к чему это в итоге привело, вызывает чувство особенной горечи..."
В мае 1956 года, когда писались эти строки, Симонов всего не знал, о многом не догадывался. Но об отсутствии у Фадеева "белой горячки" не мог не знать. Циррозом печени писатель не страдал. Им его, по собственному признанию Фадеева, только пугали. Печень действительно барахлила. Имелся хронический гепатит.