– Мисс, вы должны посмотреть, ему хуже и хуже с каждым часом!
– Кому? Вашему другу? – Мегги покраснела при воспоминании об Оскаре.
– Он слаб, как ребенок, ничего не понимает, горит в лихорадке.
– Но я же не могу сделать больше, чем вы, – сказала она, избегая взглядов окружающих.
– Нет, мисс, когда ухаживали вы, ему было лучше. Уверен: очень важно, когда лечит женщина, – красное лицо Мартина было с мольбой обращено ко всем. – У вас есть дар лечить. Все согласно закивали. Девушка отнекивалась: ей надо выспаться, но в конце концов обещала, что пойдет раз ее так просят.
Дела у Оскара действительно были плохи. Мартин помог девушке уложить джентльмена на подушку и влить в пересохший рот немного холодной воды. Она несколько раз позвала больного, чтобы убедиться, что он хоть что-то понимает. Кажется, он смог расслышать ее мелодичный голос и несколько успокоился. Мегги ясно видела, что Оскар похудел, мускулы обозначились более четко, глаза ввалились.
Девушка решила проветрить помещение: может глоток свежего воздуха поможет ему? Мегги поправила постель, подоткнула одеяло под Оскара и открыла окно. Свежий воздух тут же ворвался в комнату. От этого больному действительно полегчало.
Она провела с ним весь вечер. Стоило ей выйти, как через несколько минут – он начинал метаться, рискуя свалиться на пол. В конце концов Мегги была вынуждена провести ночь на стуле, постоянно прикладывая к горячему лбу Оскара влажный платок. Благодаря ей страшный жар у больного спал, и следующие сутки прошли спокойно.
Больной открыл глаза и благодарно смотрел на девушку. Но есть самостоятельно по-прежнему отказывался. Она покормила его с ложечки сначала бульоном, потом, спустя некоторое время, покрошила печенье в сок и попыталась дать ему. Он упрямо мотал головой. Она прижала его голову к груди, чтобы немного приподнять над кроватью, и заставила его проглотить немного этой смеси. Он вел себя, как ребёнок. Настойчиво требовал ее внимания, словно она была обязана уделять ему все свои силы и время.
Однако Мегги чувствовала, что постоянно думает об Оскаре. В нем ей нравилось очень многое. Она пыталась вспомнить хоть что-то, чтобы вызвать в себе неприязнь к этому человеку, но почему-то не смогла. Поддаваясь женскому инстинкту, она вдруг мягко коснулась губами лба молодого человека, позволила пальцам пробежать по влажным спутанным волосам, которые оказались удивительно мягкими в отличие от курчавых жестких волос на груди.
– Пожалуйста, поправляйтесь, – прошептала она. – Я так устала, мне тоже надо отдохнуть.