– Да, сыну шесть лет, а дочке почти три года.
– Совсем крошки! – умилилась Дороти.
– Вам помочь?
– А, – махнула рукой Дороти, – здесь продукты, новые шторы, пара галстуков. Мой сын ненавидит галстуки и, наверное, не выносит и меня, ведь это я их ему привожу. Но сегодня такой день…
– Какой?
– Рождество, конечно. – Дороти слегка нахмурилась, словно Мэгги забыла о ее дне рождения.
Мэгги всплеснула руками. Это настоящая катастрофа: на Рождество в доме за одним столом собираются все родственники. Вот почему Дэвид вызвался починить ее машину. Они были нежелательными гостями. Возможно, на ужин приглашена и та девушка с фотографии. Все это пронеслось в голове Мэгги за считанные секунды.
Вслед за матерью в дом вошел отец Дэвида. Он не отличался высоким ростом и стройной фигурой, а сняв шапку, обнаружил на голове огромную плешь. Но когда Мэгги посмотрела ему в лицо, тотчас поняла, откуда у Дэвида удивительно теплые золотистые глаза.
– И куда девался наш безрассудный сын? – спросил Гарри Шелдон, поздоровавшись с Мэгги и представившись.
– Поехал чинить мой «форд». Машина заглохла примерно в полукилометре отсюда.
– Что?! – воскликнул Гарри. – Но Дэвид ничего не смыслит в машинах! Я уже десять лет бьюсь над тем, чтобы он запомнил, где расположен карданный вал…
Дороти погладила мужа по плечу и объяснила Мэгги:
– Нашего сына не привлекает в жизни ничего, кроме его картин. Он специально построил дом в этом богом забытом месте, чтобы ему не мешали работать.
– Работать? – переспросила Мэгги.
– Ах, ну конечно. Он не рассказал и вам. Мой сын – художник. Рисует с раннего детства…
Гарри насупился и недовольно вставил:
– Но только в последние восемь лет его картины наконец начали покупать.
Дороти взяла Мэгги под руку и доверительно сообщила:
– Мы с Гарри даже не можем похвастать, что наш сын известный художник.
Мэгги впервые слышала о художнике Дэвиде Шелдоне.
– Я немного разбираюсь в современной живописи, но имя вашего сына…
– Вот-вот! – эмоционально перебила ее Дороти. – Славу нашего сына стяжает проклятая Элисон Фаринтош!
Мэгги не знала, как реагировать на такое заявление. Еще вчера Дэвид сокрушался о кончине любимой тетушки, а сегодня его мать не жалеет выражений.
– Но ведь она ваша родственница… Дэвид сказал, она была его тетей и недавно скончалась.
– Нет, вы только послушайте эту чушь! – вспыхнула Дороти. – Гарри, ты слышал?! Наш сын перешел всякие границы! – Обернувшись к Мэгги, она покачала головой. – Элисон Фаринтош – плод воображения Дэвида. Такой женщины никогда не существовало, во всяком случае, в том виде, как о ней пишут в газетах. Сын придумал этот псевдоним, чтобы избавить себя от назойливых поклонников. Вести свои дела он поручил агенту, а сам заперся здесь, и я… я не знаю, что с ним делать.