Ее голубые глаза напоминали чистое прохладное озерцо, такое, в котором можно было смыть любой грех.
– Вы – повеса? – ее голос хрипло прозвучал в тишине, но слова громко зазвенели в его ушах.
Повеса.
Рейф слегка улыбнулся, несмотря на внезапное и постыдно учащенное сердцебиение. Повеса, надо же. На самом деле все обстояло значительно хуже. Он был ублюдком.
Внезапно у него возникло непреодолимое желание стать в точности тем, кем она его считает – благородным человеком только с самыми лучшим намерениями.
Но не теперь. Прямо сейчас он не хотел прерывать этот интригующий момент с мисс Милбери из Торнтона. Он подтянул ее ближе к себе, до тех пор, пока его бедра не прижались к ее ногам, и ее грудь не стала касаться его груди, когда девушка пыталась сделать вдох.
И Феба позволила ему это. В конце концов, это было не намного ближе, чем тогда, когда двое танцуют в паре. Она не обиделась.
И когда ты собираешься обижаться? Когда он овладеет тобой в саду?
Девушка отбросила эту мысль, потому что в ней слышался голос викария. К тому же, возможность того, что мужчина овладеет ею в саду, была слишком интересной, чтобы отказаться от нее.
– Хотя, вероятно, все это – лишь разговоры под влиянием шампанского, – проговорила она вслух. – Я начинаю понимать, почему молодые леди не должны пить спиртные напитки. Эти напитки вытворяют странные вещи с осторожностью.
А именно: убивают осторожность, обезглавливают ее и закапывают в вышеупомянутом саду. Но это неважно.
Рейф выгнул бровь, не теряя своей улыбки.
– Хотел бы я участвовать в этой беседе, но боюсь, что не имею понятия, о чем вы с шампанским разговариваете.
– О саде, – проинформировала его Феба, открыв глаза, чтобы снова взглянуть на него. Господи, разве ей может не понравиться, если этот мужчина растянется на цветах для ее изучения? Девушка глубоко вздохнула. Он не скрывал интереса к вырезу ее платья, но это был скорее только вежливый, восхищенный взгляд. Его глаза немедленно вернулись, чтобы снова встретиться с ее глазами.
– Понимаю. Это красивый сад или наоборот?
Веки ее глаз сделались тяжелыми, когда девушка позволила своему взгляду прогуляться по его губам, находящимся так близко от ее собственных.
– Очень красивый. Самый прекрасный.
– Он подходит вам, этот сад? – Его голос стал ниже, выдавая намек на… уязвимость? – Он нравится вам?
Ее сердце растаяло.
– Мне он нравится больше всех других. – Фебе захотелось обнять этого мужчину – нет, просочиться в него, как вода проникает в песок в пустыне. – Я хочу… – Она закусила губу. – Я хочу, чтобы он был моим.