– Ну, очевидно, Терренс думал также, потому что я проснулась тем утром в одиночестве. Я выглянула из окна, чтобы увидеть его спину, удалявшуюся верхом на лошади на такой скорости, как будто от этого зависела жизнь. Я никогда больше не встречала его. Затем приехал викарий и забрал меня домой.
– Он был зол на тебя?
– Он был холоден. – Феба поежилась. – С этого дня и впредь он был холоден со мной. Он прикрыл мое отсутствие какой-то ложью, а затем запер меня в моей комнате, чтобы я подумала о том, что сделала, на три нескончаемых месяца…
– Что?
Девушка уложила Рейфа обратно, успокаивая его ярость.
– Другой человек, возможно, избил бы меня до потери сознания, но он не сделал этого… хотя были моменты, когда я предпочла бы, чтобы меня ударили, чем обращались с ледяной отстраненностью.
– К тому времени, когда меня выпустили, я была так ужасно одинока и настолько вздрагивала от малейшей свободы, что обнаружила себя вполне способной соответствовать новым правилам поведения викария.
– Правилам?
– О да. Я должна была носить только самые скромные платья. Мне приходилось все время убирать свои волосы наверх. Я никогда не должна была бегать, или громко смеяться, или разговаривать с незнакомцами, или вообще с мужчинами, даже если я знаю их всю жизнь. Я никогда не должна была отправляться куда-то без сопровождения моей новой сварливой горничной средних лет – которая, хвала небесам, отказалась ехать в Лондон.
– Дай-ка вспомнить, было что-то еще… Я не должна была жевать слишком быстро или просить добавки. Мне было разрешено покидать дом только для того, чтобы выполнять домашние дела, потому что в действительности я стала экономкой, или чтобы пойти в церковь в сопровождении викария, конечно же. Я не могла высказывать свое мнение или просить о каких-то удовольствиях, или жаловаться… ну, ты получил общее представление.
– Я не могу представить, что тебе это вообще удавалось. Ты не настолько покорная.
Феба покачала головой.
– Ты не понимаешь. Я делала все это. Я решила полностью посвятить себя тому, чтобы стать новой мисс Фебой Милбери, идеальной дочерью и леди. Это было не так трудно. Все, что мне нужно было сделать – это убить старую Фебу.
Девушка провела пальцами по его груди.
– По крайней мере, я думала, что эта Феба умерла, но теперь полагаю, что она, возможно, просто спала… до той ночи под лунным светом, когда ты разбудил ее.
Рейф поймал ее руку и переплел свои пальцы с ее пальцами.
– Ты не единственная, кто проснулся той ночью.
Она счастливо вздохнула.
– О, хорошо. Я надеюсь, что ты тоже расскажешь о себе. Теперь я могу лечь и выслушать твою историю.