Нет.
На протяжении момента, длившегося вечность, Рейф не мог даже вдохнуть. Затем, несмотря на шум в своем сознании, он умудрился заговорить.
– Прошло всего несколько часов после бала. – Его голос был хриплым. Но ему было все равно.
Колдер только усмехнулся, очевидно, ничего не заметив.
– Такого рода вещи не требуют длительного времени, если нанять правильных людей для расследования. Она совершенно мне подходит; хотя ее прадедушка и занимался торговлей, в положении семьи было соответствующее восхождение по социальной лестнице, так что этот эпизод является несущественным. Девушка не принесет мне богатства, но я и не нуждаюсь в нем.
Рейф все еще не мог дышать из-за ярости, которая поглотила его. В который раз, самый зрелый плод легко упал в так-сильно-заслужившую это руку Колдера.
Но подождите… просто потому что Колдер сделал предложение, не означает…
– Она приняла мое предложение через курьера, – продолжил рассказывать Колдер. – Я нахожу это восхитительно решительным, не так ли? Мисс Милбери должна быть очень практичной, неромантичной девушкой.
С курьером. Кажется, она даже не колебалась. И почему бы ей это делать? Этот момент в саду, этот тихий шепот возможностей, который висел в воздухе между ними… Видимо, Рейф был единственным, кто ощущал его.
Каин и Авель – убийство одного брата другим. Месть в библейских масштабах как раз в этот момент показалась хорошей идеей.
Рейф не мог убить своего брата, но он был чертовски уверен в том, что сможет ударить его лицом о каменный пол в холле и насладиться каждым моментом происходящего.
Феба.
Руки Рейфа сжались в кулаки, разломив перламутровую ручку вилки надвое. Он не заметил острой боли, когда острые концы впились в его ладонь.
И как ни ненавидел он признавать это – а ему понадобилось несколько бокалов бренди, чтобы это понять – он не мог винить никого, кроме самого себя. Рейф слишком ясно видел, где он совершил ошибку.
Однако оценка прошедших событий никогда не утешает проигравшего. Тот факт, что Рейф обратил внимание Колдера на Фебу, как хорошо выдрессированный пойнтер указывает охотнику дичь, делал положение еще более мучительным.
Естественно, затем он провел добрый час, уговаривая себя, что один залитый лунным светом вечер в саду с дерзким и восхитительным ангелом, вообще ничего не значит.
Затем он вернулся мыслями обратно, обвиняя Колдера за то, что брат, в который раз взял все самое лучшее только для себя.
И она приняла его предложение. Как она могла принять?
И как она могла не принять? Такая девушка, как она – дочь викария – разве она могла отказать самому богатому человеку в Лондоне? «Нет, благодарю вас, милорд. У меня нет желания быть вашей маркизой».