— Я могу писать так же, как любой другой.
— Ну и пиши.
Но меня взбесило, что он подумал, будто я не умею писать, и я сказал:
— Как я могу писать, когда эти маленькие точки и тире для меня ничего не означают?
— Послушай, — сказал радист, — неважно, что они означают. Твое дело записывать сигналы: одни в левый столбик, другие в правый.
— Ладно, — ответил я, — если так, буду писать, но они все равно для меня ничего не значат. Это просто точки и тире.
Радист рассердился еще больше:
— Это не имеет значения, чем они тебе кажутся. Я знаю, что они значат, и мне они не кажутся простыми точками и тире. И всем другим парням, которые их принимают, тоже. И даже генералам. Кто ты такой, чтобы говорить, что они ничего не значат?
Радист еще долго ругался, и мне, наконец надоело. Я поднялся и сказал ему, что он, возможно, и прав, но мне наплевать, если для него и генералов точки и тире значат не то, что для меня. Если другие парни хотят, пусть слушают и записывают хоть весь день. Тогда радист раздраженно крикнул:
— Сядь!
Мне это очень не понравилось.
— Как это так? — спросил я.
— Садись и переверни наушники. Ты что, хочешь иметь неприятности?
— Конечно, нет, — ответил я. Тогда он сказал:
— Ладно, садись и начинай. Ты должен делать только то, что я скажу тебе. Больше от тебя ничего не требуется.
— Что ж, я могу писать не хуже других, — сказал я.
— Ну, вот и пиши, — проговорил радист уже более мягко, даже с оттенком просьбы.
Я сел на свое место и стал записывать точки и тире. Но так как они звучали для меня совершенно одинаково, я записал их в одну колонку и на этом закончил работу, которая меня нисколько не интересовала.
Все было бы хорошо, если бы только сержант Кинг не принял все так близко к сердцу. Но и он согласился, что радист вел себя довольно неблагоразумно.
— В самом деле, почему он сам не поправил тебе наушники так, чтобы ты мог все слышать? — сокрушался он.
Потом он сказал мне еще что-то в этом духе и еще раз напомнил, что я должен стараться, так как это не простые занятия, а уже экзамены.
— Остальные экзамены будут легче, Уилл, и, если ты будешь делать все, как тебе скажут, я почти уверен, что мы их выдержим. Ты слышишь, что я говорю? Ты слушаешь меня? Вот, смотри, я достал вопросы почти всех экзаменов. Перед сдачей мы сможем подготовить ответы на них, все будет в порядке. Но тебе нужно стараться, Уилл. Главное, слушай то, что тебе скажут, — закончил он.
Я старался и остальные экзамены сдавал лучше, чтобы хоть немного угодить сержанту Кингу. Сержант гордился моими успехами. А один экзамен я выдержал так хорошо, что Кинг сказал, будто никому не удавалось достигнуть таких результатов за все время существования части. Мне казалось, что от этого он чувствовал себя самым счастливым человеком на свете.