Магьер бросила поводья Фейки и шагнула к Винн. Обеими руками она сгребла девушку за плащ. Та отчаянно замахала свободной рукой, пытаясь оттолкнуть руки Магьер.
— Нельзя… нельзя лишнее! — выкрикнула она, затем пошатнулась, и голос ее стал заметно слабее. — Я тяжелая… а Толстик и так… и так везет слишком много груза.
Магьер притянула Винн к себе, обняла, своим телом прикрывая хрупкую девушку от неистовой бури. С другой стороны к Толстику, утопая в снегу, пробрался мимо крутого склона еще один участник этого безнадежного похода.
Лисил боком прошел по скату, одной рукой опираясь о плечо Толстика. Его сапоги, доходившие почти до коленей, были целиком покрыты коркой смерзшегося снега. При каждом шаге белоснежный покров склона трескался и от ног Лисила отлетали ледышки. Пряди длинных белых волос хлестали Лисила по лицу, прилипая к растрескавшимся до крови губам. Он окинул долгим взглядом заснеженное ущелье, и его янтарные глаза гневно воззрились на Мальца.
В самые трудные времена Лисила поддерживало упорство. Однако, с тех пор как он обнаружил в родовой усыпальнице Дармута черепа своих отца и бабушки, всегдашнее это упорство превратилось в нечто иное.
Малец видел гибель тирана в воспоминаниях Магьер, а в воспоминаниях Лисила явственно ощутил, как клинок полукровки пронзил горло Дармута и ударился о позвонки шеи. С той самой минуты упорство Лисила стало слепой одержимостью, безудержной и безумной. Сколько ни предлагала Магьер повернуть назад и переждать зиму, все ее доводы разбивались о неистовую устремленность Лисила. И хотя полуэльф был так же измотан и обессилен, как и его спутники, именно его фанатический пыл до сих пор гнал их вперед.
Где-то в дорожных мешках на спине Фейки покоился, глубоко запрятанный, сундук с черепами. Там они и должны были оставаться до той минуты, когда Лисил вручит их своей матери. Куиринейна — Нейна — была жива и томилась в плену у собственных сородичей, ожидая спасения.
Если только спасители доживут до этой встречи.
— Хватит! — прокричал Лисил Мальцу, но в реве бури его голос прозвучал, словно издалека. — Найди укрытие… хоть что-нибудь, только бы спрятаться от ветра!
Малец развернулся, вгляделся в тропу, в белую круговерть метели. На миг, забывшись, он поставил торчком уши. В них тотчас набился снег, и голову пронзила боль.
Где же он найдет укрытие в этих безлюдных, смертоносных горах?
Узкая тропа тянулась вдоль крутого склона горы, переваливая через скальные выступы, которые торчали над сугробами, но за весь день Мальцу ни разу не довелось увидеть на пути хоть мало-мальски годное укрытие. Последнее такое место, где отряд останавливался на ночь, осталось в полудне позади. Они слишком измотаны, чтобы вернуться туда до темноты.