Егорыч метался по кустам, зычно приговаривая:
– Провалиться бы вам, окаянным, в тартарары кверх ногами!
Игорь с улыбкой прислушался к необычной ругани пастуха.
– Дьяволы кудлатые! Ишь куды прешь?! – воевал старик в кустах с отставшими овцами.
Стадо принесло с собой комаров. Они звенели, кружились над головой, больно кусали едва прикрытое майкой тело.
Игорь вспомнил, что Федя восторгался Егорычем как новатором. Но тогда он так и не расспросил, чем именно замечателен пастух. Теперь Игоря это заинтересовало, и он решил завтра же побывать у Егорыча на пастбище.
Захотелось увидеть Федю, показать ему рецензию, поговорить, послушать, что скажет он.
Игорь пролез сквозь густой кустарник и не спеша стал спускаться с горы.
А Федя с момента бегства Игоря сидел у ворот на завалинке и терпеливо ждал, когда перебесившийся друг явится к нему на задушевную беседу.
На село опускались сумерки. Вздымая густую пыль, по дороге пробежало стадо овец. Щелкая бичом и посылая овец в ад на вечное пекло, сзади спешил Егорыч.
За овцами степенно проследовали коровы, разбредаясь по дворам. У реки девчонка в длинном платье подзывала забредшего на остров теленка.
– Доча, доча, доча! – на одной ноте кричала она.
По селу с песнями прошли девушки со свинофермы.
Прогудел трактор, прошумело несколько машин с сеном.
То там, то здесь из труб домов потянулся в небо дымок. Готовился ужин.
Во дворе Наталья Родионовна гремела подойником и сердито покрикивала на корову, которую три года назад Федя назвал Лирой. Вскоре Наталья Родионовна открыла певшую на все лады калитку и позвала Федю ужинать.
– Игоря дождусь, бабуся! – ответил Федя. – Вон, кажется, шагает, – показал он на темную фигуру вдали.
Это был действительно Игорь. Он подошел, сел рядом с Федей и, как всегда, без всяких предисловий заговорил о главном:
– В журнале мой рассказ забраковали. Пишут, что автор не знает жизни, что главный герой – тип отрицательный, его надо развенчать, автор же умиляется им. Да сам прочтешь, пойдем.
Друзья поднялись и пошли в дом. В угоду Наталье Родионовне они прежде всего сели за стол. На подносе начищенный самовар распевал старинные песни. В миске в сотах серебрился мед, дымились запеченные в русской печке картошки со сметаной. Горкой лежали на блюде зажаренные в яйцах пескари – Федин улов за сегодняшнее утро.
Друзья ели, негромко переговаривались. Старики в разговор не вмешивались, понимая всю его серьезность.
Федя внимательно прочитал рецензию.
– Слушай, Игорь, – сказал он, глазами указывая на бумагу, – на меня она не произвела впечатления убийственной. Тебе сгоряча так показалось. Вот, смотри. – Он положил лист перед Игорем и, читая вслух, водил пальцем по строчкам: – «Автору удался образ Сени Резникова… Ярко и выразительно написана сцена в общежитии… Автор своеобразно и поэтично описывает природу… Все это говорит о бесспорных способностях автора».