— Ну откуда нам знать, что у него там имелось в наличии. На вид квартира не слишком презентабельная. Телевизор на месте остался. Соседи говорят, магнитофон у него был, так вот его унесли. И какие-то бумаги из письменного стола… Ладно, вам есть где тут остановится? А то могу предложить КПЗ.
— Спасибо за заботу. Но у меня тут папаша живет.
— Завтра утром, гражданин Шварц, зайдите ко мне. РУВД, комната 15. Тогда и получите назад свой паспорт. Скорее всего. А теперь до свиданья. — И лейтенант повернулся ко мне равнодушной спиной.
Я вышел обратно через открытую калитку и плюхнулся на сидение своей машины. Вот жопа. Что мне теперь делать? Отзывать свои денежки или нет? Я хотел подбодрить и поддержать живого Степу Неелова, но меня совершенно не интересует его книжка. Кого я должен теперь подбадривать? Его жену, которая ушла? Родителей его, которые давно померли от пьянки и курева. Я лучше памятник ему хороший закажу… Хотя, может, на Степин взгляд, эта книжка и стала бы ему лучшим памятником. Ну пусть будет так.
Через двадцать минут я стоял в кабинете директора типографии.
— У нас были объективные и субъективные причины, — ляпнул он в оправдание.
— У всех они есть. Я собираюсь довести дело до конца. Триста тысяч вас лично устроят?
— Прекратите, — сказал он, — как вам не стыдно.
— Стыдно, и я горжусь своим стыдом. Но послушайте, за дверью не топчутся милиционеры. Давайте сделаем так, чтобы все были довольны в этот погожий денек.
— Автору уже ничего не надо, — веско произнес директор.
— Я его представляю.
— Бросьте. Юридически вы Неелову никто, полный ноль. Вы даже не имеете права забрать тираж, потому что и такая операция лежит согласно договору на авторе.
Эх, черт. Я же просто хотел этим пунктом избавить себя от лишних хлопот.
— Насколько я в курсе, — продолжил директор, — у Неелова нет ни официального наследника, ни литагента, так что этот договор теряет силу, а новый я заключать не намерен — у меня производственные трудности.
Значит, кто-то дал на директорскую лапу больше чем я — за неиздание книги.
— Леонид Мерарьевич, можете не беспокоиться, деньги будут возвращены на ваш счет в течение пяти дней, — добавил этот индюк.
— Ладно, вы меня совсем задолбали. Отдавайте по-быстрому рукопись, и я пошел в другую типографию, не такую хилую как ваша. Найду что-нибудь получше и почище.
Директор закашлялся и немножко зарумянился.
— Это мы тоже не можем. Рукопись пропала. У нас прорвало водопровод, и ее залило, так что пришлось выбросить. Знаете, какое тут у нас старье. И трубам и машинам по пятьдесят лет, есть даже ровесники Октября. Но демократы все равно виноваты, налогами душат…