Лишь теперь журналист понял, что лежащая на земле тёмная масса не что иное, как туша убитого медведя.
— Как он тебя, сильно помял? — спросил Шалимов, разглядывая рану на лбу майора.
— Могло быть и хуже. Я только за камень завернул, — он показал рукой на большой валун. — А тут он летит во весь опор. Эти, видно, козлы, спугнули. Он от неожиданности да со страху рявкнул, и на дыбы. Хорошо, у меня автомат наготове был, я уже предохранитель снял. Он уже в последнем рывке подмял меня, когтями по башке приласкал. Еле выполз из-под этой туши.
Кровь, уже послабей, но по прежнему текла по его лбу, стекая на щёки и временами заливая глаза. Нашарив в кармане какую-то тряпку, Шалимов подал её Семёну. Приложив её к ране, майор быстро остановил кровотечение. Но с земли он поднялся с трудом.
Тем временем журналист разглядывал медведя. Вытянутая вперёд лапа с длинными, чёрными когтями и желтоватые, мощные клыки, оскалившиеся в последнем рёве зверя, заставили его передёрнуться всем телом. Впечатляли сами объёмы этой туши. Так же болезненно поразил изысканное обоняние столичного журналиста распространяющийся на несколько метров густой, противный запах зверя. Сморщившись, Шалимов даже подумал: "Похоже мишка давно не мылся".
— Меня как будто танк переехал, — заметил Семён, с кряхтением разминая плечи и поясницу. Лишь после этого он спросил: — Эти то козлы ушли?
— Да. Что-то даже не стали интересоваться, кто стрелял, зачем. Я чуть-чуть опоздал, так, вдогонку им пальнул.
— А что ты удивляешься? Кто тут может еще стрелять из автомата? Конечно не охотники. Хорошо, они еще не знают, что это не рота ОМОНа, а только мы с тобой. Раненый с контуженым. Теперь они бегут изо всех сил, их теперь будет трудно догнать.
Майор глянул на медвежью тушу и с досадой покачал головой.
— Всю жизнь хотел иметь дома медвежью шкуру, на пол хотел постелить, вместо ковра. И вот, как говорят, свершилось, а взять с собой не могу. Ну, да ладно, нет худа без добра. Зато мясом запасёмся. Неизвестно, сколько их теперь догонять придётся?
Около медведя они оставались ещё более часа. Семён быстро и ловко разделал медведя, поразившего столичного гостя толстым слоем желтоватого жира. Тут же майор заставил Михаила зажарить разрезанную на куски печень на огне. Несмотря на отсутствие соли и специй блюдо получилось восхитительное. Свежее, сочное мясо быстро вернуло силы и подняло настроение обоим путникам.
— Всё равно я их достану, — пробормотал Бабич, укладывая рюкзак. Но шёл он с некоторым трудом, досталось ему от медведя очень хорошо. Так что рюкзак дальше понёс Шалимов. А идти пришлось в горы, так что к вечеру у него разболелась наполовину искусственная нога.