Если она останется на год, то уже никогда не уйдет.
— Когда я была на Ионе, и разговаривала один на один с МакНилом, я спросила насчет будущего. Он ответил, что я уеду.
Малкольм вздохнул, и их взгляды скрестились. Она услышала, как бьется его сердце, медленно, но сильно.
— Я хочу заняться с тобой любовью, Клэр.
Она вскрикнула. Черт побери, он признается ей, что любит ее.
— Это нечестно.
Он подошел к ней. В его серых глазах застыла мука.
— Ты хотела, чтобы я сказал это. Я хочу заняться любовью. Я хочу телом показать тебе, что я чувствую.
Клэр не могла вымолвить ни слова. Малкольм любит ее. Он заключил ее в объятия, а она обвила его плечи руками и прижалась щекой к его сильной груди. Медленными, легкими и нежными поцелуями он начал покрывать ее волосы, уши. Она встрепенулась, печаль поутихла, а ноющее сердце сильнее забилось от совсем других ощущений. Он обхватил ладонями ее лицо и приподнял его. В его глазах светилась нежность.
Клэр почувствовала, как из глаз льются слезы. Он наклонил голову и провел губами по ее губам.
Его нежные губы трепетали от любви. Наконец, он обвел языком ее сомкнутые губы и прошептал:
— Открой их. Позволь мне наполнить тебя, девушка. Всю тебя.
Клэр ничего больше и не нужно было. Она раскрыла для него свои губы, и бедра тоже. Его язык проник в ее рот медленно и нежно. Малкольм немного присел и его возбужденный жезл прижался к средоточию ее женственности.
Он отколол брошь и отбросил ее плед в сторону. За ним сразу последовало ее лейне. На Клэр была надета лишь одежда XV века. Быстро просунув руки в вырез нижней туники, он обнял ее, пристально глядя в глаза. Тень печали еще оставалась в его глазах, но она увидела, как от нарастающего возбуждения они стали похожи на расплавленное серебро. Как только он скользнул взглядом вниз, она неловко сбросила свои ботинки, оторвав взгляд от его сильной, покрытой шрамами руки, и посмотрела на его напряженное лицо. Желание, привязанность, и даже любовь, отражались там как в зеркале, в каждой черточке лица, а также в его прекрасных серых глазах.
Он упал на колени, раскрыв трепещущие лепестки ее плоти, и легонько прикоснулся к ней языком. Клэр ахнула и позабыла о своей печали. В голове не осталось никаких мыслей. Остались лишь предвкушение и потребность в огромном наслаждении. И любовь.
Она не была уверена, была ли это его или ее любовь.
Он еще никогда не переживал таких сильных эмоций — радость, отчаяние, нежность, и любовь, и знал, что никогда больше не познает такого. Он поднял Клэр и понес к постели, охваченный страстью. Он не находил того зверя, которого посадил на цепь в своей душе. Казалось, что он исчез навсегда.