Дезирэ постаралась не выдать себя взглядом, но в горле у нее пересохло.
— Как вам, должно быть, известно, я имею личное поручение короля — искоренить партизанщину. Если вам что-нибудь известно, ваш долг меня проинформировать. — Арман вдруг перешел на официальный тон.
— Мне нечего сказать. — Дезирэ почувствовала, как у нее застучало в ушах.
— Вы уверены? — не отставал Арман. — Мне кажется, вы что-то скрываете.
— Арман, перестаньте, пожалуйста.
— Вы в него влюблены, ведь так? Вот почему вы уехали в Каса-дель-Агилу, почему пытаетесь его защитить. — Он презрительно фыркнул. — Не глупите, Дезирэ! Неужели вы думаете, что он ответит на ваше чувство? Такой человек, как он, только вами воспользуется и…
Дезирэ разразилась истерическим хохотом.
— А как насчет вас, месье? Сделали бы вы мне предложение, будь я бедна?
— Что за абсурд? Мои чувства не имеют к этому ровно никакого отношения. — Арман притворился оскорбленным, но не отступал. — Что же все-таки вы скрываете?
— Ничего! — Нетерпеливо передернув плечами, она решила, что пора с ним прощаться, но Арман ее опередил.
— Погодите! — Он схватил ее за руку. — Дело в том, что Веласко — партизан? — В голубых глазах Дезирэ мелькнул страх, и это не ускользнуло от внимания Армана. — Я угадал?
— Нет! Вы ошибаетесь! — Ее голос дрожал. В глазах Армана появился хищный блеск.
— Я так и знал! Я бы не удивился, окажись он одним из главарей… — Он на минуту запнулся, наблюдая за выражение лица Дезирэ. — Он и есть Эль Вердуго!
Дезирэ задержалась с ответом лишь на секунду, но этого было достаточно. Арман издал торжествующий возглас.
— Вы ошибаетесь, Арман…
— Не думаю, дорогая. Я определенно так не думаю.
— Сеньорита! Слава богу, вы проснулись! — закричала Росита, вбегая в спальню Дезирэ. — Они говорят, что дон Рафаэль — партизан!
— Кто говорит?
— У доньи Мерседес. Я ходила к ней за кружевом.
— Представь себе, это правда. Дон Рафаэль — это Эль Вердуго. — Росита так побледнела, что Дезирэ пришлось усадить ее на стул. — Вчера майор Эврард допытывался, правда ли это, и я… я, можно сказать, выдала дона Рафаэля.
— Матерь Божия! Да ведь вы его любите!
— Уже не люблю. — У Дезирэ задрожали губы. Она не удивилась тому, что Росита догадалась о ее чувствах. Подчас слуги оказываются первыми, кто узнает, что происходит. — Он убил мою любовь так же, как убил моего брата.
— Мне кажется, вы несправедливы, сеньорита. Я считаю, что лично дон Рафаэль не виноват в смерти Этьена. Идет война, а на войне солдаты убивают друг друга.
— Ты говоришь так, потому что ты испанка.
— Просто я вижу правду. Вы хотите, чтобы на вас была кровь дона Рафаэля?