– Ты плакала, ― Пирс положил руки ей на плечи.
– Это аллергия, ― попыталась оправдаться Шенни.
– Я не хочу, чтобы ты уезжала.
– Я должна. ― Она глубоко вздохнула. ― Я все больше влюбляюсь в… детей.
– Венди очень переживает.
– Я была рядом меньше недели. Я переживу. В смысле, она переживет, ― быстро поправилась Шенни.
– Так ты чувствуешь то же самое?
– Да. Это дети потрясающие. Тебе повезло, только ты этого не понимаешь. Ты все время сдерживаешь свои эмоции.
– Дело не только в детях. ― Шенни задержала дыхание.
– Послушай, Шенни, ― продолжал Пирс. ― Я-я… не знаю. ― Он замолчал, затем выпалил: ― Ты умеешь печь шоколадное печенье.
– Умею. ― Шенни чувствовала, как ее гнев испаряется. Он не замечал, что она все сильнее влюбляется в него и от этого становится несчастной. Он не мог ответить ей взаимностью. ― Пирс, я художник, а не няня. Я помогла тебе, когда ты нуждался во мне. Больше я тебе не нужна. Я возвращаюсь в свой мир.
– Я все еще не хочу, чтобы ты рассказывала Руби правду.
– Ты не сможешь меня остановить. Я не собираюсь участвовать в этой затее. Ты уже причинил ей боль, и я не буду ей врать.
– Просто не встречайся с ней.
– Не встречаться с моей любимой тетушкой? Ты с ума сошел!
– Она меня убьет.
– Это точно.
– Шенни, останься.
Она в растерянности оглянулась.
– Нет, ― твердо ответила она.
– Почему?
– Ты не понимаешь.
– Из-за поцелуя? ― предположил Пирс.
– Поцелуев, если уж на то пошло.
– Шенни, я на самом деле не понимаю.
– Я сама не понимаю. Я знаю только то, что выбора у меня нет. Пожалуйста, Пирс, не останавливай меня. Мне просто надо… уехать.
Спать на полу у Джулс оказалось очень жестко. Они набросали на пол подушек, но до пятизвездочного отеля все равно было далеко.
– Это ненадолго, только пока я не дозвонюсь родителям, ― убеждала подругу Шенни.
– Тогда позволь мне одолжить тебе денег.
– Нет, не надо. ― Пирс тоже предлагал ей деньги ― гораздо больше, чем необходимо, но она отказалась.
Шенни уже обращалась в кадровое агентство и услышала только то, что по ее специальности вакансий нет, зато ей предложили подумать о работе официантки.
И вот теперь она лежала среди подушек Джулс, размышляя, что же случится раньше ― она согласится стать официанткой или вернутся ее родители. Шенни изо всех сил старалась не думать о том, как здорово проводили время на побережье Пирс с детьми.
– Ты выглядишь так, будто тебя сбил автобус, ― заметила Джулс на четвертый день пребывания Шенни в ее квартире.
– Мое сердце разбито.
– Майк ― идиот, и забудь уже о нем.
Дело было не в Майке, но Шенни не сказала об этом подруге, чтобы не отвечать на шквал вопросов, который неминуемо последовал бы за ее признанием. Прошло пять дней. Шенни была дома одна. Сидя в пижаме, она смотрела телевизор, когда раздался звонок в дверь. Сначала она не собиралась открывать, но затем передумала. Джулс часто ссорилась со своим приятелем, а потом он присылал цветы в знак примирения. По всей квартире были расставлены букеты роз на разных стадиях увядания. Скорее всего, пришел курьер, и меньшее, что Шенни могла сделать для своей подруги, ― это принять букет.