Магриб (Ахманов) - страница 205
Перейдем к наиболее ярким грабительским эпизодам, настолько успешным, что они поразили современников и сохранились в памяти потомков.
В 1666 г. Олоне, один из самых жестоких французских пиратов, направился к побережью Венесуэлы на восьми кораблях с экипажем 660 человек. Захватив два испанских судна с богатым грузом, он высадился на берег и разграбил города Маракайбо и Гибралтар. Добыча составила 240 тысяч песо, доля рядового – 100 песо. Итого на всех живых и убитых[126] приходится 66 тысяч песо, и если учесть «губернаторскую десятину», выплаты офицерам, капитанам и изувеченным бойцам, то неясна судьба по крайней мере ста тысяч песо. Скорее всего, они пошли персонам, финансировавшим экспедицию и пожелавшим остаться неизвестными.
Генри Морган, «властелин флибустьерского моря», был самым удачливым из пиратов; стяжав огромные богатства, он в завершение своей карьеры стал губернатором Ямайки.[127] В 1668 г., на девяти кораблях с экипажем 460 бойцов, он взял Пуэрто-Бельо, портовый город в Панаме, захватив добычу в 250 тысяч песо, драгоценные камни и дорогие товары. В 1669 г., примерно с теми же силами, он ограбил Маракайбо (через три года после Олоне), добыв там золота, серебра и алмазов еще на четверть миллиона песо, а также товары и невольников. В 1671 г. Морган собрал целый флот, 36 кораблей, 2000 человек экипажа, около 250 пушек, и захватил богатейший город Панаму. Добыча оценивалась в 4–6 миллионов песо, официальная доля Моргана составила 400 тысяч песо, а рядовые получили по две сотни, хотя рассчитывали на тысячу. Историки считают, что Морган со своим ближайшим окружением прикарманил многие ценности, в результате чего назрел бунт. Утихомирить пиратское воинство удалось с большим трудом.
Шарп был более честным командиром; в 1680 г., устроив грабеж в окрестностях Панамы, он выдал сотоварищам почти по 600 песо. Чтобы яснее представить эту сумму, вспомним, что вес песо 25 г., и, значит, на долю рядового корсара пришлось 15 килограммов серебра! Ни в одном кошельке такое не унесешь, тут нужен прочный мешок, а лучше – сундук и мул. Не менее удачливым оказался и Грамон, устроивший с отрядом в 1200 пиратов кровопускание мексиканскому городу Веракрусу. Взяли золото и серебро в монете, самоцветы, кошениль и другие товары, содрали выкуп за пленников и добились лучшего результата Моргана – 4–6 миллионов песо. А что такое четыре миллиона песо? Это сто тонн серебра! Ну, у Грамона было семь кораблей, чтобы увезти это богатство.
Впрочем, это достижение меркнет перед последующими великими грабежами. В 1685 г. три пиратских вожака, Дэвид, Гронье и Тюслей, отправились с десятью кораблями и тысячным экипажем на еще не ощипанную территорию, к тихоокеанским берегам. Они прошли Магеллановым проливом, разгромили испанскую флотилию у берегов Перу и после сильного шторма рассеялись отрядами от полусотни до трехсот человек по побережью от Перу до Калифорнии, на расстоянии 6–7 тысяч километров. Грабили больше двух лет и, как правило, с успехом. Взяли Гуаякиль в Эквадоре, Гранаду в Никарагуа, Текоантепекуа и другие города. Дэвид отделился, отправился на корабле назад через Магелланов пролив с добычей 5 000 пиастров на нос (125 кг серебра!). Другой отряд, состоявший примерно из трехсот человек, решил пробиваться к Карибскому морю по суше, но тут корсаров поджидали некоторые трудности – добыча в 500 000 песо была тяжеловата. Поделили серебро, а на золото, жемчуг и алмазы устроили аукцион, причем за этот товар, дорогой, но легкий, давали полуторную цену. Разобравшись с добычей, отправились в путь через Перу и Колумбию и прибыли в 1688 г. к вест-индским островам. Неоднократно сражались с испанцами, да и дорога в джунглях была нелегкой, из-за чего многие потеряли все захваченное.