Магриб (Ахманов) - страница 206

Апофеозом явилось ограбление в 1697 г. Картахены, богатейшего колумбийского города. Правда, эту экспедицию нельзя считать пиратской; хотя корсары в ней участвовали, инициатива и ведущая роль принадлежала французам, их королю-солнцу Людовику XIV и барону де Пуэнти.[128] Не считая уворованного Пуэнти и другими французскими офицерами, добыча в драгоценных металлах, камнях и товарах составила 40 миллионов ливров (13 миллионов песо). Эту сумму приводит Архенгольц, а у Блона она скромнее и равна только 3 миллионам песо.

Конечно, итоги, о которых сказано выше, были рекордными, но доля в 40–50 песо (1 кг серебра) не являлась редкостью.[129] В Европе это была крупная сумма. В России аналогом песо (талера) был серебряный рубль, весивший несколько меньше (18 г), и, чтобы пропить этот рубль в кабаке, нужно было очень постараться. За 5–6 рублей можно было купить корову, а за 50—100 – целую лавочку. Однако пираты ухитрялись прокутить такие деньги за один-два дня, а за неделю гульбы могли истратить столько, что хватило бы на богатый особняк в Лондоне.

В чем же дело? Как минимум, в двух обстоятельствах. Во-первых, далеко не всегда доля выдавалась в звонкой монете, хотя оценивали добычу в песо. «Заработная плата» могла быть выдана продуктом или изделием, точно так же, как это практикуют некоторые безденежные российские предприятия, которые рассчитываются с рабочими шоколадом или, предположим, фарфоровой посудой. Корсар мог получить рулон ткани, пистолет с серебряной насечкой, украшение или три мешка бобов какао, и это добро сбывалось перекупщикам за полцены, как всегда бывает с краденым предметом. В результате 50 песо могли превратиться в 30, 20 или 10.

Это одна причина, а вторая состояла в ценах на товары и услуги, которые предлагались корсарам в Вест-Индии. Цены, скажем прямо, были атомные! Это в Европе на песо, талер или рубль можно было гулять по кабакам всю ночь, а на Тортуге или в Порт-Ройяле бутылка рома стоила два песо. К сожалению, ни у Блона, пересказавшего книгу Эксквемелина, ни у Архенгольца нет сведений о стоимости тех или иных вещей в заокеанских колониях. Но из других источников известно, что она была несоразмерно высока и определялась не только дороговизной транспортировки товаров через Атлантику, но и желанием получить сверхприбыль в пятьсот-тысячу процентов. Испанцы делали то же самое, запрещая производить в колониях целый ряд предметов обихода, которые надлежало ввозить из метрополии. Поэтому не только спиртное, но ткани, одежда, инструменты и всевозможные железные изделия, порох, свинец, оружие стоили бешеных денег. Бешеных, когда их покупал пират, а когда продавал награбленное, ситуация была прямо противоположной.