К живому, истинному, от души идущему религиозному чувству стремилась и пришла Анастасия Ивановна Цветаева, у которой тоже как у многих ее современников, в молодости были «отступления», были сомнения, но с достижением зрелых лет сомнения отброшены, религиозность победила на всю жизнь.
Интересно что, как мне рассказывала Анастасия Ивановна, религиозность в зрелые годы ей предсказывал Василий Васильевич Розанов с которым у нее до его смерти от голода в 1919 году длилась переписка.
Сколько бы ни было чудес в мире, самое ценное чудо — сам человек в его духовном порыве — из узкого мирка своего — «Я» — в любовь к людям, к природе, к малому и великому. Бог есть любовь.
Любовью грустной, несколько болезненной — к прошлому полны были сестры Цветаевы в детстве. «С первых лет мы начинаем разговор друг с другом и с мамой с «А помнишь…» у нас (и у мамы, должно быть), сосет тоской по всему, что было, что живет уже только в душе, что — прошло» — читаем в «Воспоминаниях». Романтический взгляд, порыв в нездешние дали мечты восприняты были от матери Марии Александровны. О ней в письме к В. В. Розанову 2 апреля 1914 года пишет Марина Цветаева: «Мамина юность, как детство, была одинокой, болезненной, мятежной, глубоко-скрытой. Герои: Валленштейн, Поссарт, Людвиг Баварский. Поездка в лунную ночь по озеру, где он погиб. С ее руки скользит кольцо — вода принимает его — обручение с умершим королем (…) Весь дух воспитания — германский. Упоение музыкой, громадный талант (такой игры на рояле и на гитаре я уже не услышу), способность к языкам, блестящая память, великолепный слог, стихи на русском и немецком языках, занятия живописью.
Гордость, часто принимаемая за сухость, стыдливость, сдержанность, неласковость (внешняя), безумие в музыке, тоска». Таков портрет матери из-под пера Цветаевой-старшей.
От Марии Александровны в сестрах — особая чувствительность — вчувствованность развитой, разветвленно-чуткой души.
Мне могут возразить, спросить — почему не от отца? А вот почему: «…папа и мама были в церкви. Папа подошел к причастию. «Как зовут сыночка? — спросил батюшка «Сыночка? Имя? — А сыночка-то я и забыл» — ответил папа и, подойдя к маме, спросил: «Как зовут Андрюшу?» — так в отрывке из рукописи «Воспоминаний» Анастасии Ивановны.
Иван Владимирович Цветаев, чей род идет от сельских священников, был профессором, создателем грандиозного музея классического искусства. Мысли его витали чаще всего далеко, в интеллектуальных построениях. Он не был романтичен, хотя слово «романтика» — от слова «Рим», а Риму античному, римским древностям была посвящена его диссертация, шире — искусству Антики — посвящено его детище, музей — дело всей жизни.