Она уставилась на него блестящими карими глазами.
— Это не было игрой, Найт. Я только хотела пройти через свадебную церемонию из-за Битти. Она так нервничала…
Катрина опустила взгляд на свои руки.
— Я сама не верю, что это правда. Думаю, что к тому времени Битти вообще не думала выходить за тебя замуж. Полагаю, она планировала, что я займу ее место. Китти, как всегда, найдет выход из положения, — она подняла голову и беспомощно пожала плечами. — Битти слишком хорошо знает меня.
— Ты опять лжешь, — спокойно ответил Найт. — Я уверен в этом, потому что все, что ты говоришь — невероятно. — Он ощутил внутри себя лед, который успокоил боль, загнал ее глубоко и утихомирил. Он отвернулся. — Больше нет необходимости выслушивать ваши волшебные сказки, мисс Трапп. Я разрушил репутацию женщины из порядочной семьи, значит, должен жениться на ней. — Он направился к двери, но неожиданно продолжил, не оборачиваясь. — Окажите мне маленькую услугу и вернитесь к себе домой, до тех пор, пока я не сделаю необходимых приготовлений…
— Нет.
Китти не могла смотреть на выражение застывшей боли на его лице, когда он повернулся к ней. Вероятно, он считал, что контролирует ее, но Китти ощущала, как эта боль обжигает ее через комнату. Она не могла исправить то, что сделала. Это бремя, которое она будет нести вечно. Но она не могла позволить нести эту ношу еще и ему. Найт смотрел на нее ничего не выражающим взглядом.
— Вы не отправитесь домой?
Ей хотелось обнять его, встать между ним и теми, кто захочет причинить ему боль. Но как это сделать, когда именно она владела самым сильным оружием, направленным против него?
— Я вернусь к себе домой, Найт. Но я не выйду за тебя замуж.
Он никак не отреагировал на это заявление, если не считать простого кивка.
— Это, конечно же, является вашим правом. Моя честь требует, чтобы я сделал предложение, — он снова повернулся к двери.
— А моя честь требует, чтобы я отказалась, — прошептала Китти. Но Найт уже ушел.
Джон откинулся назад в кресле.
— Ну, это было по-настоящему ве…
Одним быстрым движением Китти наклонилась, чтобы снова схватить кухонный нож и еще раз бросить его. Джон в шоке дернулся, когда рукоятка ножа внезапно появилась между его бедрами.
— Черт побери! — прохрипел он.
— Убирайся из дома Найта, — холодно заявила Китти, покидая комнату, — и никогда не возвращайся.
Три дня спустя Найт вышел из своего тихого и мрачного дома на жемчужно-серый дневной свет. На улице было несколько человек, и ему показалось, что глаза каждого из них обращены в его сторону.
Последнее, чего Найт хотел, это появиться в обществе. Он слишком хорошо помнил, как это бывает: внезапная тишина, возникающая, когда он входит в комнату; удивленные взгляды, или, что еще хуже, сожаление на чьих-то лицах; его безмолвный гнев в ответ на смешки и намеки, а также точное знание того, что все самое худшее будет произноситься за его спиной.