Ругид занял излюбленное место — сел на заправочную штангу тяжелого Боинга, остальные сгрудились возле него. Ки присел — он вообще мог сидеть на корточках, сгорбившись, совершенно неподвижно целые сутки. Вермеер так же, по привычке привалился к кабине вертолета, у него была любимая поговорка: "никогда не стой, когда можно сидеть". Остальные просто стояли и ждали, что скажет командир.
Ругид глубоко вдохнул пропитанный солью морской воздух, задержал дыхание и выдохнул. Он решил не врать. Просто скажет, что некая информация засекречена и знать ее не должны. А кто до чего догадается — так это и вовсе не его дело. И не дело командования тем более.
— Значит так — начал он — прежде чем говорить обо всем остальном, скажу о главном. Задание строго засекречено, часть информации я не могу раскрыть даже вам. Это понятно?
Полковник посмотрел каждому в глаза. Джонсон насторожен, Вермеер ждет команды как истинный немец, по глазам Ки ничего не скажешь, Полянски чем-то недоволен. Все как всегда.
— Да, сэр — ответил за всех Вермеер.
— Хорошо. Что могу, скажу, дальше сами…
Подполковник поднял стоящий у его ног ударопрочный армейский кофр, раскрыл его — там был ноутбук, из специальной серии, не слишком мощный, но хорошо защищенный от всяческих неурядиц типа воды или ударов, такие выдавали в армии. Поработав, вызвал на экран нужную карту местности.
— Итак, вводные. Несколько часов назад в северном Афганистане потерян транспортный самолет. В самолете находился груз чрезвычайной важности. На сей момент, точка падения самолета установлена, наша задача — выйти в место падения, обезопасить его и забрать груз. Вопросы.
— Какого хрена мы должны идти за британским самолетом, сэр? — конечно же Полянски, кто же еще — что, кузены не способны даже вытереть самостоятельно свой зад?
— Интересно, почему это ты интересуешься задом кузенов, Полянски — едко проговорил Ругид, и все рассмеялись, а громче всех — сам Полянски. Про массовый гомосексуализм в Великобритании, в том числе и в армии все хорошо знали.
— Извините, сэр… — вымолвил наконец Полянски
— Вот так. А насчет самолета… а я что, сказал, что это был британский самолет?
Повисла тишина
— Это был наш самолет, сэр? — полувопросом, полуутверждением прервал тишину Джонсон
— Вот именно. В том то и дело что наш.
— Так как же он… — Полянски вовремя умолк. И так было понятно — решили кого то перехитрить, и, как всегда бывает в таких случаях, перехитрили исключительно себя самих.
— Мы морская пехота — проговорил Ругид — и если кто-то где-то облажался, мы это исправляем. Да, это грязная и не слишком приятная работа, но если мы ее не будем делать — мы просто не будем морской пехотой. Все ясно?