Выход в море такого соединения привлекал интерес всех значимых флотов мира. Поэтому, с самого начала колонну сопровождал вышедший из Кенигсберга германо-римский фрегат УРО типа «Линден», который по данным адмиралтейства частенько использовался германской разведкой и имел… несколько расширенный по сравнению со стандартным список радиоэлектронного оборудования. Тем не менее — это был флот союзника, поэтому римский фрегат шел рядом с колонной, а его командир, фрегатен-капитан Нойман, как это и предписывалось морскими правилами вежливости, в первый же день отдал визит вежливости командующему походным соединением, контр-адмиралу Сливину. Пытался он отдать визит вежливости и на «Санкт-Петербург», был очень сильно разочарован, узнав, что командующий находится на Цесаревне Ксении — но ему намекнули, что такой визит уже будет излишним.
Сложнее было с британцами. По данным спутниковой разведки, недалеко от входа в Ла-Манш их ждали пришедшие из Скапа-Флоу три корабля британского флота, в том числе авианосец "Королева Елизавета". Сейчас в воздухе назойливо кружился вооруженный противокорабельными ракетами Виккерс ВС-10 и разведывательный Нимрод, ради их сопровождения приходилось постоянно держать в воздухе две пары тяжелых истребителей. Еще крутилась поблизости британская подводная лодка — но как только Касатка стеганула ее пару раз сильными импульсами гидролокатора, британцы сочли за лучшее скрыться. Виккерс и Нимрод же не отставали — как только кончалось горючее у одной пары — им на смену прилетала другая. К Ла-Маншу выдвинулись три корабля Флота открытого моря Священной Римской империи — тяжелый крейсер и два фрегата — это на случай если британцы, желая отомстить за Красное море, перейдут границы дозволенного.
Еще примерно раз в день походный ордер облетал германский дальний разведчик Арадо — просто потренироваться и убедиться, что все идет нормально.
Первые дни после выхода в море с базы в Архангельске ничего особенного не происходило. Кок готовил обед, свободные от дежурства и нарядов матросы под руководством боцмана драили палубу, иногда с двух носовых катапульт срывались и уходили в небо самолеты. На почти свободной палубе морские пехотинца отрабатывали приемы рукопашного боя и стреляли по мишеням, в качестве которых служили воздушные шарики или брошенный в воду мусор. Корабли девятой эскадры шли на запад.
Обстановка начала оживляться на четвертый день. Сначала на радиопост корабля пришла зашифрованная радиограмма, расшифровать которую мог только контр-адмирал Сливин своим личным шифром. Одноразовым — просто так такие радиограммы не посылают, запас одноразовых шифров на корабле ограничен. Уединившись в своей каюте, адмирал расшифровал послание — и сразу же приказал готовить к экстренному вылету тяжелый штурмовик, подвесив на него четыре дополнительных топливных бака.