Граница нарушена! Человека, который совершил это, начинают разыскивать по заранее составленному плану. Штаб разработал его до мельчайших деталей, предвидя какой-то день «Д», когда враг именно возле такого-то погранзнака вторгнется на польскую землю. И тогда предусмотрено — как это определено и для сотен и тысяч других таких же участков границы,— какими силами преградить путь врагу в глубь страны. Вот, например, тут достаточно семнадцати человек и одного патруля на велосипедах. Если врагу удастся пройти в северном направлении, то тогда он должен наткнуться на другую цепь. Уже с утра его подкарауливают десятки засад, искусно скрытых в лесной чаще. Ближайшие железнодорожные станции с момента тревоги находятся под особенно строгим надзором. Пограничники проверяют все ночные поезда, а над дорогами кружат патрульные самолеты. Штаб участка следит за ходом всей операции. Бледный рассвет застает офицеров-пограничников бодрствующими: они склонились над картами и отдают приказы при помощи сложной системы связи, которая помогает им в течение нескольких минут донести приказ до самых отдаленных уголков этого участка границы...
...Рядовой КПО[10] Станислав Цыняк дежурил весь прошлый день. В 9 часов вечера он вернулся с патрулирования и отрапортовал, что ничего подозрительного не обнаружено. Потом Цыняк долго мылся и около полуночи лег спать, но только на часок, так как хотел поужинать вместе с ночной сменой. Только после ужина он улегся, чтобы выспаться как следует, но ему не суждено было отдохнуть. В два часа ночи в спальню вбежал дежурный сержант. Тревога! Тревога!.. Уже через несколько минут Цыняк и рядовой Лоза шли лесной дорогой. Вот очи и на месте. Оба укрылись в засаде на краю леса. Перед ними — перекресток двух дорог: одна ведет через лес, а вторая от границы тянется к ближайшей железнодорожной станции. Пограничники Цыняк и Лоза поудобнее устраиваются в кустах и внимательно осматриваются вокруг. Часов около семи утра до них доносится тарахтенье телеги... Пограничники расправляют плечи, немножко одеревеневшие от напряжения и утреннего холодка. Потом проверяют оружие и... ждут.
...В эту ночь Магдалене Вишневской спалось плохо. Об этом она на рассвете рассказала дочке: видела во сне родное село на Замойшине и тот день, когда ее и всю семью выгнали из дома. Отчетливо стоял перед глазами высокий офицер в стальном шлеме, на котором красовались череп и перекрещенные кости. Лающим голосом он по-своему отдал какой-то приказ вытянувшемуся в струнку солдату, и тот прикладом ударил Магдалену, когда она еще раз обернулась, чтобы посмотреть на свое село. Снилась ей также младшая дочка, которая в ту страшную зиму замерзла в неотапливаемом телячьем вагоне... А перед смертью девчушка протянула к матери синие ручонки и смотрела молча в ее полные боли и ужаса глаза...