– Ты и не делишь, – улыбнулся я. – Ты у меня единственная, ненаглядная и…
– Неправда! – заплакала красавица, трогательно вздрагивая обнаженными плечами… (Означенная сцена происходила в обеденный перерыв, по завершении занятия сексом на известном читателю диване. – Д.К.)… – Ночи ты проводишь с Клавкой! У тебя небось уже вся квартира провоняла этой коровой!.. – выкрикнула старший лейтенант и, невзирая на мои попытки доказать безосновательность ее подозрений, горько зарыдала.
– Ну, хорошо, после работы поедем ко мне, – неохотно сдался я. – Ты же учуешь запах чужой женщины?
– Обязательно!
– Вот и прекрасно. Значит, сегодня же убедишься в моей невиновности. А завтра – выходной. И, если начальство не потревожит, проведем вместе весь день. Обед мне приготовишь, квартиру уберешь…
Девушка утерла ладошкой слезы, порывисто обвила мою шею руками и горячо прошептала:
– Ты чудо! Я тебя обожаю! И… и верю на сто процентов!!!
Невзирая на последнее утверждение, она по прибытии ко мне домой минут десять обследовала квартиру: настороженно втягивала ноздрями воздух, заглянула в ванную, под диван, в мусорное ведро. А потом сорвала с себя одежду и набросилась на меня с невиданной доселе страстью… Часа в два ночи утомленная, светящаяся счастьем Вика предложила распить бутылку шампанского, которую, оказывается, принесла с собой. Я никогда не испытывал особенной тяги к спиртным напиткам. А после истории с Аллой Сибирцевой и трагической гибели Кости[16] преисполнился к ним (к напиткам) глубоким отвращением. Однако сейчас согласился, сам не знаю почему, и… в ту же секунду очутился в гнусном подземелье…
Очередная змея быстро проползла по ноге, по туловищу и изготовилась запустить жало в глаз. В последний момент я успел перехватить чешуйчатую гадину и с силой отшвырнул подальше от себя. Там, где она упала, поднялся сноп серного пламени и повалил клубами едкий дым. А когда он рассеялся, я с невольной дрожью в поджилках увидел капитана ФСБ Марину Загоруйко (агента чертовой Структуры). Смертельно раненную мною в живот в январе 2004-го и добитую выстрелом в затылок по ее же собственной просьбе[17].
Загоруйко была одета так же, как тогда при нашей первой и последней встрече: в черные шерстяные колготки и полупрозрачную блузку без лифчика. (Она погибла на конспиративной квартире Структуры, куда привел меня провокатор Рудаков.)
Следы моих пуль на теле отсутствовали, но все равно – выглядела она ужасно! Обугленное до костей лицо, багровое пламя в пустых глазницах, оскаленный безгубый рот, а вместо волос – длинные шевелящиеся хвосты многочисленных белесых червей. В руке Марина сжимала увесистую раскаленную кочергу.