– Пойдем со мной.
Слейтер помог Элоис надеть пеньюар и, взяв за руку, повел к себе в кабинет. Здесь, на столе, стопками лежали бумаги и морские карты. Проведя ее вглубь комнаты, Слейтер отодвинул тяжелые драпировки, и глазам Элоис открылся портрет.
– Это твоя мать, Элоис. Такой была Джин Александра Кроуфорд.
Элоис медленно подошла к картине и дотронулась до нее так, словно касалась живого существа.
– Она очень любила тебя. Я никогда не встречал матери, которая бы так нежно любила свое дитя.
Элоис вопросительно взглянула на Слейтера:
– Где ты достал эту картину?
– Она была написана много лет назад, и будет всегда служить мне напоминанием о том, чего я не должен забывать. – Он обнял Элоис за плечи. Пришло время рассказать ей всю правду, открыть свое подлинное имя, поведать о своем малодушии, что, возможно, вызовет ее гнев.
– Элоис, ты еще не все знаешь обо мне. Я должен рассказать тебе кое-что.
Но она не слушала его. Взгляд Элоис устремился на портрет.
– Элоис? Элоис!
Она с усилием оторвала взгляд от полотна и невидящим взором уставилась на Слейтера. Лицо Элоис стало белым, как мел, дыхание участилось. Слейтер понял, что она находится в состоянии глубочайшего волнения.
Воспоминания снова забились в ее сознании, и вместе с ними вновь пришла боль. Проклятье. Сейчас не подходящее время для признаний, подумал Слейтер.
Она потерла рукой лоб и встретилась с его взглядом.
– Что ты… говорил?
Ее голос был таким жалким и потерянным, что Слейтер прижал Элоис к своей груди.
– Ничего. – На сердце у него было тяжело, правда так и осталась невысказанной. – Мы поговорим об этом после.
Выходя из кабинета, Элоис бросила последний взгляд на портрет.
– Она не должна была умереть. Может быть, мой отец был бы добрее, если бы она была жива.
Эти слова потрясли Слейтера. Он прижал Элоис к себе. Ее плечи дрожали. Горячие слезы струились по щекам.
Она еще крепче прижалась к нему, стараясь найти утешение в его объятиях.
– Скажи мне, Элоис, ты не жалеешь о том, что произошло между нами? Что ты вышла за меня замуж?
Она притихла.
– А ты не жалеешь об этом, Слейтер? Он покачал головой:
– Ни одной минуты.
– Мой ответ будет точно таким же, – твердо сказала она.
Слова Элоис вызвали глубокий отклик в его душе. Он взял ее лицо в свои ладони и поцеловал сначала нежно потом страстно. Почувствовав, что ее тело обмякло, Слейтер взял Элоис на руки и понес в спальню. Там они снова слились воедино. Но на этот раз Слейтер чувствовал, что их любовная связь была какой-то особенной, неповторимой, прекрасной, и это благотворно действовало на его больную душу. Он страстно желал, чтобы в один прекрасный день он смог бы вдохнуть подобные чувства и в Элоис, иначе она никогда не сможет ему простить то, что он должен ей рассказать.