— Мы потом свежие моржовые шкуры обменяем у эскимосов на старые воздушные пузыри, — объяснил Иван. — Как это — зачем нам пузыри? Используем их при сооружении катамаранов. Это очень удобно, можно будет сократить количество тяжёлых деревянных частей. Айна на эту тему уже переговорила с адмиралом Лаудрупом. Людвиг идею полностью удобрил.
До вечера они добыли и разделали ещё одну небольшую моржиху и очень крупного моржасамца.
«Какой красавец!», — восторгался эстетически подкованный внутренний голос. — «Просто огромный, наверняка, весом больше двух центнеров! Клыки белоснежные, шкура такого тёмносерого, очень благородного цвета — с белорозовыми мраморными прожилками. А ласты — грязнокоричневатые, местами поросшие клочками седой шерсти…».
Вечером выяснилось, что охотникисоперники, безусловно, выиграли состязание: в шлюпке эскимосов находились умело разделанные туши двух матёрых клыкачей и четырёх молодых, упитанных моржих.
— Ну, кто победил, а? — торжественно спросил юный Лаудруп, усталый, но страшно довольный, вымазанный с ног до головы в моржовой крови. — Поздравляйте нас, бродяги! Поздравляйте и безоговорочно признавайте своё поражение!
— Что ж, бывает! — досадливо передёрнул плечами Ванька Ухов. — Завтра мы вас непременно перегоним, гадом буду! А сейчас пора спать ложиться, так как надо хорошенько отдохнуть. Мясо в бочках матросы засолят. Уважаемый Емельян! — обратился к шкиперу Тихому. — Эскимосскую половину моржатины, слегка пересыпав солью, сложите на корме — без всяких бочек, а шкуры вывесьте вдоль наветренного борта, пусть их обдует немного.
— Идите, отдыхайте! — посоветовала Сашенция и многозначительно пообещала: — А здесь я лично разберусь. Присмотрю, чтобы ленивые матросы не развели непотребной грязи и всю кровь смыли с палубы…
Следующее утро выдалось пасмурным, из серых облаков накрапывал мелкий и ленивый дождик, а ветер поменялся на северный.
— Неплохо! — объявил Егор. — Вечером, как только новая добыча будет поднята на борт фрегата, сразу же поднимем паруса и пойдём к эскимосской деревне. Шлюпки уже спущены на воду? Все готовы, господа? Тогда — форверст!
Через двадцать минут после отхода от борта «Александра» шлюпка Егора вошла в извилистые ледовые поля и медленно двинулась вдоль кромки длинной льдины, местами — белосиней, местами — желтоватой.
— Вон он, моржище! — сообщил Иван, наблюдавший, пользуясь отсутствием солнышка, за окружающими их льдинами через окуляры подзорной трубы. — Чуть западнее смотрите, Александр Данилович. Вот же он, разлёгся и дрыхнет себе, в ус не дуя! Гигант, больше трёх с половиной центнеров…