Егор ещё раз поцеловал жену в сладкие губы, прошёл на капитанский помост и велел Емельяну Тихому:
— Всё, шкипер, поднимаем на борт добычу и шлюпку, выбираем якоря, ставим нужные паруса и идём на юг, к эскимосской деревне. Добытых моржей разделаем уже на ходу, на завтрашнем рассвете…. Всё, давай команду к отплытию. Форверст!
— Знаешь, Саша, а ведь ничего страшного и не произошло, — засыпая, пробормотала ему в ухо Санька. — Конечно, это я не про погибшего Фрола, что ты. Хоть и предатель, но жалко. Живая душа — какникак…. Я про Томаса Лаудрупа. Юноша ведь очень долго может оставаться наивным юношей, практически — до самой смерти. Чтобы мальчишка быстро превратился в полноценного мужчину — нужно нечто. Например, совершить страшную и непоправимую ошибку…. Ошибку, которая молодые и легкомысленные мозги, да и всю душу в целом, повернёт в нужном направлении. Думаю, что за сегодняшний день Томас повзрослел сразу лет на пятьшесть, если не больше…. И это — очень даже хорошо…. Может, ему стоит поручить, в свете нашего с тобой недавнего разговора, одно важное дело? Вот, как ты считаешь, если…
Стоянка около эскимосского летнего лагеря получилась короткой, за двое неполных суток путешественники управились со всеми делами. На каменистый берег полуострова была перегружена эскимосская доля моржового мяса, все шкуры, жилы и бивни, а на борт «Александра», в свою очередь, поднята русская часть китовой добычи и два десятка старых, скаченных воздушных пузырей.
— Разрешите доложить, господин командор? — вежливо обратился к Егору корабельный боцман Петрович. — На борт «Александра» доставлено: пятьдесят пудов китового сала, восемьдесят пять пудов китового мяса и семь с половиной пудов копчёного китового языка! Можно было и гораздо больше заготовить, да закончились бочонки, которые нам выделил Николай Савич Ухов. Остальныето он себе оставил, чтобы солить рыбу нерку и её икру, да ещё и под грибы…. Так что мы даже и половины причитающейся доли не выбрали. Чему эскимосы очень даже рады….
— Спасибо за отличную службу, боцман! А эскимосам не завидуй, нелегка их туземная доля, — усмехнулся Егор и обратился к УховуБезухову: — А что у нас, подполковник, с моржатиной?
— Пятьдесят с хвостиком пудов мяса, Александр Данилович! — браво доложил Ванька. — И ещё порядка десяти пудов субпродуктов, залитых моржовым жиром…
«Это вы, братцы, перестарались!», — насмешливо прокомментировал полученную информацию внутренний голос. — «Если все эти мясные пуды просуммировать, а после поделить на количество бойцов, будущих зимовать на Аляске, то получается очень солидно, даже с немалым избытком…. Впрочем, ничего страшного: много, как известно, это ни мало! Излишки продовольствия фрегаты могут забрать с собой — на тайваньскую зимовку…».