— Всё путём, Александр Данилович! — заверил старик. — Одни сани уже готовы, к снегам ещё парочку смастерим.
— А хватит ли собак на три полноценные упряжки?
— Хватит! Своих двенадцать, да ещё по приказу мадам Айны атабаски привели шесть прирученных волков. Вернее, трёх молодых волков и трёх шустрых волчиц.
— Как же собаки уживаются с волками?
— Нормально ладят! Айна, прежде чем уйти за Чилкутский перевал, немного пообщалась — и с нашими псами, и с индейскими подопечными. Слушаются её животные беспрекословно…. Так что теперь у собак с волками установились крепкая дружба и полное взаимопонимание. И нерки мы для четвероногих друзей навялили в достатке. Вяленая нерка и моржовое мясо — лучший собачий корм!
После короткой паузы Егор дал Уховустаршему последние, самые важные наставления:
— Теперь, Савич, слушай внимательно! Вопервых, всё, о чём мы сейчас говорили с тобой, передай Антипу Ерохину. Дословно передай! Он твой заместитель, и должен быть в курсе всех дел. Или почти всех…. Вовторых, в октябре месяце, уже перед отплытием фрегатов на Тайвань, Александра Ивановна вручит тебе письмо…
— От кого — письмо? — засомневался старик.
— От меня, Николай Савич! От меня!
— Дык, Александр Данилович, ты мне всё объясни на словах — прямо сейчас. Зачем — письмо?
— Надо так, Савич! Ты, короче говоря, прочти очень внимательно моё послание, и сделай всё так, как там будет написано. Если что сразу не поймёшь, то спросишь у Александры Ивановны, она тебе подробно и доходчиво объяснит — что да как. Всё ясно? Ну, и ладушки! Ладно, сейчас обниматься не будем, отложим до завтрашнего рассвета. Да, про это письмо ты Ерохину, да и всем прочим, ничего не говори…
Поздним вечером Егор попрощался с женой и детьми. Впервые их ждала такая долгая разлука — месяцев на десять, а то и на все двенадцать.
Впрочем, уважаемые читатели, мы эту душещипательную сцену, пожалуй, пропустим. У нас с вами, друзья мои, всётаки авантюрный роман, а не слезливая дамская мелодрама…
По беспокойным водам Сиреневого озера ходко шёл, рассекая двумя направляющими «лыжинами» мелкие серые волны, небольшой, но очень симпатичный катамаран. Изредка громко и радостно хлопал на попутном ветру светлобежевый треугольный парус, во все стороны — от четырёх закреплённых по бокам плавсредства воздушных поплавков — летели весёлые брызги.
Егор обернулся назад, где за кормой катамарана невзрачным пятнышком маячила постепенно отстающая шлюпка.
— Как мы их лихо обошли, словно стоячих! В очередной раз опозорился наш Димка Васильев! — не удержался от пошлой похвальбы Ванька Ухов, но тут же, смущённо закашлявшись, признался: — Это потому обошли, что сегодня дует устойчивый попутный ветер. А если бы было, скажем, полное безветрие, то это мы отставали бы безнадёжно: вёсла на катамаране расположены несподручно, больно уж высоко. Если задует боковой ветер? Тогда мы бы пошли под парусом длинными переменными галсами и, в конечном итоге, всё равно отстали бы от шлюпки. Сильный встречный ветер? Отстаивались бы у берега и ждали смены погоды, как было при плавании на первом катамаране, который уже доставлен в заданную точку, частично разобран и ждёт переноса через пороги. А корабельная шлюпка и против встречного ветра может ходко передвигаться. Да и реальная грузоподъёмность у неё выше раза в четыре, чем у катамарана.