— Жалко! — огорчился Ухов.
— Ничего, Ваня, нам и пирит пригодится! Мы его подсунем нашим бунтовщикам.
— А как же шведы? Ведь ещё не факт, что они тоже задумали чтото плохое…
— Не факт! — согласился Егор. — Дождёмся Томаса Лаудрупа, может, он нам прояснит этот вопрос.
От Медного склона они резко повернули на юг и через два часа снова вышли на берег Клондайка.
«Теперь надо искать ручей Бонанза!», — высказал своё мнение внутренний голос. — «Как свидетельствует Джек Лондон — наш поводырь по здешним местам — от Доусона до Бонанзы был всего один дневной переход. То есть, порядка сорока километров. От «лондонского» Доусона до устья Клондайка — около пятнадцати километров. Ещё примерно десять — от устья — до этого места. Следовательно, до Бананзы остаётся километров пятнадцать. Плюсминус пять, естественно…».
— Идём вверх по Клондайку! — решил Егор. — На каждом правом притоке останавливаемся и делаем пробные промывки.
Когда отряд вышел на берег широкого ручья, Ухов взмолился:
— Александр Данилович! Господин командор! Кушать очень хочется! С самого утра во рту не было маковой росинки…
Егор взглянул на небо: до заката оставалось часа два с половиной.
— Ладно, заночуем здесь! — объявил он. — Пока смастерим шалаш, пока приготовим ужин, уже и темнота навалится.
Иван занялся возведением шалаша, используя для этого сосновые жерди и еловый лапник. Егор развёл костёр, и приступил к приготовлению ужина: ощипал и насадил на толстый прут куропатку, пристроил её над костром, напёк ржаных блинов, разогрел куски вчерашней барсучатины. Айна же — тем временем — с помощью охотничьего ножа изготовила несколько тщательно заострённых сосновых дротиков и ушла на берег безымянного ручья.
К костру она вернулась минут через сорок, когда Егор уже закончил возиться с блинами. В правой руке девушка несла кукан из осиновой коры, на котором висели три полукилограммовых форели.
— У нас намечается королевский обед, он же — ужин! — заявил Ухов. — Жаль только, что воды не в чем вскипятить. Придётся обходиться речной…
Ночь выдалась беспокойной: вокруг стоянки постоянно чтото ухало и рычало, Вупи — время от времени — принималась тоскливо выть, а иногда срывалась с места и с угрожающим рыком убегала в кромешную темень.
«Вот же, мать его, забрались в первозданную глухомань!», — неуютно вздыхал внутренний голос. — «Даже и не поспать толком. Какой тут сон, когда даже огнестрельного оружия нет под рукой?».
Утром, наскоро перекусив, нетерпеливый Ухов взял промывочный лоток и ушёл к ручью. Айна и Вупи, вооружённые пращой и острыми зубами, решили немного поохотиться в прибрежных зарослях. По словам индианки, здесь было много зайцев и рябчиков, а выше по течению ручья могли располагаться поселения бобров.