— Дальше всё понятно! — невесело хмыкнул Егор, вставая на ноги и разминая затёкшую поясницу. — Японка пошла к нашей палатке, а ты — следом за ней. Подкралась осторожно, стала подслушивать…
— Очень надо мне — подкрадываться и подслушивать! — всерьёз обидевшись, надменно надулась Сашенция. — Пусть подлые дворовые девки подслушивают! А я, всё же, Светлейшая княгиня! Поэтому спокойно, не таясь, подошла к палатке и стала слушать…. Только вот, уважаемый Егор Петрович, вы меня перебили. Ну, конечно же, вы же у нас из далёкого двадцать первого века, где мастерят такие хитрые штуковины! — продемонстрировала кварцевые электронные часы, рачительно снятые с руки застреленной японки. — А напрасно — перебили! Невежливо это…
Пришлось потратить ещё несколько драгоценных минут на неуклюжие, но искренние извинения, которые постепенно переросли в жаркие и затяжные поцелуи.
— Остановитесь, сэр командор, остановитесь! — взволнованно дыша, неохотно отстранилась Санька, сильно упёршись острыми кулачками ему в грудь. — А то ведь так можно ненароком и позабыть обо всём на свете…. Тут, кстати, и местато толком нет — для серьёзных дел. Вон, всё залито кровушкой японской! Я очень хорошо прицелилась: дуплетом — прямо в лоб — прилетело нашей Наомисан…
Зрелище было, откровенно говоря, неаппетитным. Егор взял жену за руку и вывел на свежий воздух. Вокруг безраздельно властвовала чёрная южноамериканская ночь, на прежнем месте тихонько догорал костёр.
— Ладно, тогда поступим так! — решил Егор. — Сейчас мы с тобой тело Наоми перенесём к костру, положим вот здесь. А в правую руку ей вложим твой саксонский пистолет. Мол, застрелилась. Почему — застрелилась? Это, дорогая моя, не наша с тобой забота, пусть другие головы ломают и спорят — до полной потери пульса. Потом мы тщательно уберём все следы настоящего происшествия, вытрем кровь в палатке и спать ляжем. В том смысле, что лучше понастоящему не спать, чтобы из палатки выбраться одними из первых, сразу же после обнаружения трупа…. Понимаешь, о чём я толкую?
— Не маленькая, чай! — смущённо зарделась Санька. — Саша, дорогой…. Или — Егор? Как называтьто теперь тебя, обожаемый супруг?
— Называй постарому — Сашей, так оно привычней. Да и о конспирации надо помнить: совершенно ни к чему всем остальным знать об этих хитрых играх со Временем…. Кстати, ещё о конспирации. Положика, милая моя, эти приметные часики на плоский камень, а я сверху — другим приложу. Давай, давай, не жадничай! Надо так, ничего не попишешь…
— Жалко очень! Такие красивые были, с меняющимися циферками! — печально вздохнула жена и тут же вновь оживилась: — Ой, Саша, а ты мне расскажешь — об этом двадцать первом веке? Как там да что. Интересно же, право…