С близкого расстояния выстрелами в корму тридцатьчетверка подожгла и этот танк. Конструктор «королевских тигров» погиб вместе со своим детищем. Об этом танкисты узнали от вылезшего из головного танка полуобгоревшего обер-ефрейтора, тотчас же поднявшего руки.
Младший лейтенант Александр Оськин за этот выдающийся подвиг был удостоен звания Героя Советского Союза. Так было доказано, что наша славная тридцатьчетверка в руках умелого и мужественного экипажа может успешно сражаться и против новейших фашистских «чудо-танков».
Легендарна судьба этой боевой машины, заслужившей на полях сражений признательность и любовь танкистов. Не раз случалось, что бывалый танкист после жестокого боя, поглаживая шершавой ладонью вмятины и царапины на броне своей машины, растроганно говорил:
В ласковом слове «уралочка» была, однако, неточность, вполне, впрочем, простительная и объяснимая. Всем хорошо было известно, что стальные машины шли на фронт с заводов седого Урала. Но мало кто знал, что тридцатьчетверка родилась еще в предвоенные годы далеко от Урала на одном из заводов юга страны. И создана она была группой молодых талантливых конструкторов под руководством замечательного энтузиаста советского танкостроения Михаила Ильича Кошкина.
* * *
Имя Кошкина автор впервые услышал уже после войны в стенах Академии бронетанковых войск. Оно было окружено ореолом таинственности, как имена лиц, о работе которых положено знать лишь немногим и расспрашивать не принято. В воображении Кошкин представился - что в общем-то понятно - маститым ученым с сединой в висках, вроде академических профессоров Бриллинга или Бернштейна, один вид которых на кафедре говорил об их непререкаемом авторитете в своей области науки. Иногда думалось, что он, вероятно, человек военный - полковник или моложавый генерал, худощавый и подтянутый, со снисходительным или с чуть насмешливым взглядом умных глаз, всегда невозмутимый и уверенный в себе, как некоторые наши преподаватели теории танков или военного искусства.
Должен признаться - этот давний интерес к личности творца легендарной тридцатьчетверки и побудил заняться, как только это стало возможным, сбором материалов о Кошкине. И еще в 1965 году в одном из военных журналов появилась (смею думать, первая в нашей печати) публикация «Главный конструктор тридцатьчетверки» с его портретом.
Действительность оказалась суровее предположений: Кошкина уже не было в живых; не профессор он и не генерал, а бывший рабочий и красноармеец, ставший партийным работником, а потом инженером, энтузиастом танкостроения, посвятившим себя делу, за которое боролся до последнего вздоха. Дело это - создание принципиально нового танка, в необходимость которого для Красной Армии в те времена далеко не все верили. Неясность некоторых обстоятельств и противоречивость оценок побудили к дальнейшей работе над темой.