– Я тебя люблю, – прошептала она.
Но Андрюха уже крепко спал.
Проснулся он от удушья. Что-то тяжелое и дурно пахнущее навалилось сверху, вцепившись в горло. Отбросив прочь незваного гостя, он схватил лежащий рядом ятаган и вскочил на ноги. Вокруг костра метались какие-то лохматые оборванцы, вооруженные дубинами. Двое вязали отчаянно сопротивлявшегося Митьку, а один навалился на принцессу, разрывая на ней платье. Волына резко ударил его ногой в висок, и несостоявшийся насильник откатился в сторону с предсмертным стоном. Двое кинулись на подмогу, но Андрюха взмахнул ятаганом, и голова одного покатилась по земле, вращая глазами, а второй, скорчившись, рухнул прямо в костер. Страшный удар ногой разорвал ему кишечник.
– Беги! – яростно крикнул Диане Волына, отбиваясь от завывающей толпы. – Беги, дура!
Краем глаза он с удовлетворением заметил, что всхлипывающая принцесса отползла в сторону и скрылась в кустах. Один из оборванцев кинулся было следом, но Андрюха разрубил его почти до пояса. Это на время отвлекло его внимание, чем немедленно воспользовались нападающие. На затылок обрушился тяжелый удар, и упавший Волына мгновенно скрылся под грудой навалившихся на него вонючих тел. Он тут же перестал сопротивляться, притворившись, что потерял сознание. Некоторое время оборванцы радостно пинали его ногами, но Волына, стоически терпя боль, даже не пошевельнулся, и лишь когда его стали вязать, изо всех сил напряг мышцы. Затем людоеды подхватили пленников на руки и, радостно подвывая, потащили куда-то в чащу. Расслабившись, Андрюха с радостью обнаружил, что веревки держатся теперь довольно свободно. Это давало шанс на спасение.
Через некоторое время деревья расступились и показалась огромная поляна, освещенная пламенем многочисленных костров. Кое-где стояли убогие хижины, из которых выглядывали отвратительные рожи. Посреди поляны виднелась глубокая яма. Над ней на деревянных рогатках был закреплен огромный ржавый вертел. Рядом возвышалась груда человеческих костей.
Дикари грубо швырнули пленников на землю. Часть из них принялась разводить в яме костер, а остальные в это время плясали вокруг, завывая: «Ух-ля, тру-ля-дя, ух пожрем, ух пожрем!!!» Один при этом бил в огромный барабан, закатывая глаза и тряся головой, словно металлист на концерте.
Заметив, что он лежит в тени, а людоеды, увлеченные пением и приготовлениями к трапезе, не обращают на него никакого внимания, Волына принялся осторожно освобождаться от ослабевших веревок. Через некоторое время его усилия увенчались успехом.