Комендант проводил их в комнату. Абсолютно ничего удивительного: пять железных коек, застеленных верблюжьими одеялами, посредине комнаты — обычный стол, хлипкие стулья.
— Располагайтесь, товарищи старшины! — предложил комендант. — Не хоромы, но всё же. Ночуйте. Если в город пойдёте, то видите себя прилично, без наглого выпендрежа, с уважением. Магадан как-никак! Советую, на всякий случай, значки ваши красивые снять временно, если на променад соберетесь. Чтобы не пугать местное население. Пусть уж лучше вас за обычных вертухаев принимают.
Лёха, сбросив рюкзак на пол, тут же предложил:
— А что, пацаны, не прогуляться ли это нам по Магадану?
Гешка, поправив на голове пилотку, поддержал Сизого:
— В безусловном порядке! Главное — Нагайскую Бухту посмотреть! А документы эти почитать ещё успеем. Никуда они не убегут от нас! Что такое несколько часов, с философской точки зрения? Так, невидимая пылинка, в шлейфе времени бесконечного…
Бухта, впрочем, особого впечатления не произвела: берег был повсеместно усеян разнообразным хламом, над мусорными кучами кружили стаи наглых чаек, в море перекатывались мелкие жёлтые волны, повсюду — ржавые обломки кораблей, деревянные остовы бывших лодок и шхун, обломки мачт и вёсел. Грустное зрелище, сами собой возникали ассоциации, связанные с заброшенным кладбищем.
Гешка, старательно отворачиваясь от холодного ветра и пряча руки в карманах форменных штанов, с некоторым сомнением предложил:
— Надо бы, это, искупаться, что ли…
— Холодно как-то, плюс двенадцать всего, как бы самое дорогое случайно не отморозить, — засомневался Сизый.
Банкин сплюнул в сторону, быстро разделся до трусов и, заглушая своими воплями звонкие крики чаек, понёсся к воде. Пробежал метров десять по мелководью, храбро бросился в негостеприимные волны.
Пришлось и Нику с Сизым тоже раздеваться, лезть в холоднющую воду. Не бросать же своего товарища на произвол обстоятельствам?
Секунд через тридцать-сорок все по очереди выбрались на берег, дрожа от холода.
Долго бегали по берегу, стараясь хоть чуть согреться, даже поборолись немного, в шутку.
В отдалении стояли два пацана лет десяти от роду. Один был одет в тельняшку, бескозырку, на ногах — ватные штаны. Другой щеголял в ватнике большущего размера, из-под которого торчали голые худющие ноги.
Мальчишки, явно замёршие, смотрели на происходящее с любопытством и удивлением.
Сизый, натягивая брюки и стуча зубами от холода, предложил:
— А что, кореша мои душевные, выпить бы! Целых три повода имеется. Во-первых, за славный Магадан. Во-вторых, согреться надо. В-третьих, так Ротмистра нашего и не помянули, а надо бы, путный парнишка был, правильный!