Хороший вопрос. И Ник, и Сизый знали на него ответ, но озвучивать эти знания ужасно не хотелось. Да и толку в том было мало. И так всё ясно: где-то рядом «пятнистые» шляются, вооружённые до зубов, а у них на двоих — две гранаты всего да нож старенький.
Гранаты, кстати, сразу поделили, что и нетрудно было совсем.
Ник свою гранату разместил в правый брючный карман, а запал от неё — в левый, соответственно.
Дождик продолжал размеренно моросить. Пришлось про эмоции забыть и делом заняться. Часа четыре потратили на приведение территории в относительный порядок, благо в сенях избы лопата нашлась. Выкопали в отдалении несколько ям неглубоких, захоронили в них останки бедных птичек, ямы камнями тщательно забросали.
Потом, уже ближе к вечеру, прибрались в избушке, даже пол подмели — самодельным веником из веток карликовой берёзы. Найденную в избе посуду продраили с речным песочком.
Хорошо ещё, что невеликий запас дров в избушке имелся, раскочегарили крохотную печурку, сложенную из дикого камня.
Первые два часа печка нещадно дымила, пришлось дверь держать открытой, потом камни нагрелись, дым пошёл в правильном направлении — по дымоходу. Внутри избушки стало тепло и где-то даже уютно. Разделись, развесили на верёвках мокрую одежду на просушку, рядом с камнями печки пристроили сапоги. На сапоги — носки и портянки. Тот ещё аромат получился, незабываемый.
На аппетит это, впрочем, никак не повлияло.
Ник на старенькой сковороде напёк целую гору серых блинов — мука ржаной оказалась. Но вкусные получились блины, а цветом и пренебречь можно, не баре.
Сизый же, в честь прибытия на место, приготовил в помятом ведре королевскую трапезу — кулёш рыбацкий, долгоиграющий.
— Кулёш рыбацкий, он следующим образом готовится, — соловьём заливался Лёха, активно помешивая варево деревянной ложкой со сломанным черенком. — Берётся ведро или казан большой — чем больше, тем лучше. В этой посудине варится каша-размазня, жидкая очень. Ну, как сопли во время карцерной простуды. Каши много быть должно, чтобы суток на пять хватило. Жалко на рыбалке время тратить на всякую ерунду. Вместе с крупой в ведро бросаются куски жирнющей свинины. Свинины у нас нет, даже постной. Ерунда, перебедуем! Копчёной оленины нашинкуем, по самое не балуйся! Ещё полагается за пять минут до готовности колбасы разной накрошить. Но чего нет — того нет! Пренебрежём, не впервой! В раскладе козырном — классная вещь должна получиться, вкусная и удобная. Удобная — в смысле на всю рыбалку хватает. Завтра разогреем, дадим прокипеть, ещё оленины настругаем, если хариуса наловим, то и его родимого — туда! Наваристо будет, вкусно! После жидкой тюремной баланды такой кулёш — самый цимус и есть! Марципан прямо! Послезавтра то же самое: добавляем в ведро чего Бог послал или чего слямзить удалось, не важно совсем. Остатки, дней через пять, самые вкусные получатся!