– Ничего не помню. – Игорь с трудом поднял голову. Он хотел вытереть пот, обильно выступивший на лбу, и только тут заметил, что правая рука пристегнута никелированным наручником к трубе парового отопления.
Он потряс головой, огляделся и увидел рыхловатого невысокого мужика в расстегнутом камуфляже с погонами полковника. Из-под куртки полковника виднелась в черно-зеленых маскировочных разводах майка. От мужика резко и едко пахло сложной смесью давно немытого тела, водки, пива. Да еще пахло застарелыми тюремными запахами, запомнившимися Игорю с тех самых пор, когда он проверял вентиляцию в ташкентской тюрьме.
В этой комнате с топчаном в одном углу и металлическим унитазом в другом пахло так же. Сомнений не было – Игорь находился в ПКТ.
– Помню – не помню… Эти разговоры для дефективных из дурдома, – продолжал «пухлый», так про себя окрестил полковника Игорь. Отметив его бугристое опухшее лицо и тяжелые черные мешки под глазами, неожиданно для себя молодой человек спросил:
– Проблемы с почками?
– При чем тут мои почки?! – закричал «пухлый».
С неожиданной для его возраста и телосложения живостью он вскочил с табуретки. Резво перебирая коротенькими ножками, забегал по камере и, не дождавшись ответа собеседника, продолжил:
– Понимаешь ли ты, придурок, что десять, а то и двенадцать лет строгого режима тебе обеспечены? – Брызгая слюной, он размахивал правой рукой, в которой были зажаты какие-то листочки казенного образца. – Вот тут протоколы осмотра места происшествия, медицинское заключение по потерпевшему, протоколы опроса свидетелей – полный пакет документов, с которыми тебя хоть сейчас можно отправлять в суд.
«Почему бумаги у него в руках, а не в папке? Почему он принимает такое «живое» участие в моей судьбе? Какие планы вынашивает этот «пухлый» в отношении меня? Ни одного слова про труп киргиза, а ведь он наверняка погиб. Так шею мог вывернуть только мертвый человек», – как-то отстраненно размышлял Игорь, про себя отмечая неглаженые брюки, нечищеные ботинки и откровенную нервозность полковника, и лениво спросил:
– Полковник! А ты знаешь, откуда взялось слово «мент»?
От такой откровенной наглости у полковника в горле от злости заклокотало.
– Чего? Чего?
Не давая ему опомниться, Игорь начал рассказывать, за словесной шелухой пытаясь спрятать свое беспокойство и подспудно чувствуя, что у «пухлого» с ним что– то не клеится.
– До Великой Октябрьской революции очень много русских людей жили и работали в Австро-Венгрии. Со стороны полиции к ним было негативное отношение. Ей не всегда нравилась их деятельность. Ну… лишние неприятности, хлопоты… Вы же сами милиционер и понимаете, какой контингент обитал в русских кварталах… – неторопливо рассказывал Игорь, наблюдая за тем, как дергается лицо «пухлого». – Я продолжу, с вашего позволения? – задавая этот риторический вопрос, Игорь видел, что уже довел полковника до белого каления и, стараясь предотвратить взрыв, скороговоркой закончил: – Так вот, накидка у австро-венгерских полицейских называлась мент. Так люди их и прозвали. А так как революционеры систематически перетекали в Россию, то слово «мент» перешло вместе с ними и стало синонимом русских полицейских, потом советских милиционеров и, как видите, дожило до наших дней.