Анхен понимающе кивнула головой, достала из ящика письменного стола тонкую, очень длинную сигарету, вставила в чёрный мундштук, прикурила.
— Да, какой из нашего Вани — фашист? Это он так, сугубо от серой скуки…. Некуда силы недюжинные приложить, нет дела настоящего, вот и мается молодой сеньор откровенной дурью. А вот эти мои интимные отношения с ним.… Во-первых, для Аргентины это совершенно нормально, когда опытная незамужняя женщина берёт под свою опеку — во всех смыслах — многообещающего горячего юнца. Это, если хочешь знать, даже считается хорошим тоном. Дело, безусловно, полезное для обеих сторон. Вот…. А во-вторых, меня донна Мария Сервантес сама об этом попросила.
— Мари? Сама попросила? — Денис не поверил своим ушам.
— А, что такого? — в свою очередь удивилась Анхен. — Мария у нас очень мудрая и рассудительная женщина. Настоящая — «Мать Семейства»…. Узнала, что сын всерьёз увлёкся фашистскими идеями, заволновалась. Но в лобовую атаку не ринулась, потому как знала, что это бесполезно: упрямство у Ваньки фамильное, чем больше на него давишь, тем только хуже делаешь. Вот она ко мне и обратилась…. А я что? Паренька пригрела, глаза открыла ему на некоторые вещи, познакомила с нужными людьми…. Тут до Ивана у меня был один молодой человек, — боевая подруга мечтательно прикрыла глаза, — Эрнесто Гевара, по прозвищу «Че». Такой конкретный молодой человек, с правильными и железобетонными понятиями…. Так вот, я нашего юного Сервантеса и познакомила с этим Че. Так что, Ваня теперь вроде меня, агент Эрнесто Гевары в этом фашистском гадюшнике. Понятно, что я делаю вид, будто ничего не знаю…. Иван мне тут недавно сказал — под большим секретом — что весной, то есть, в октябре месяце, собирается в Мексику, мол, захотел посмотреть на какие-то древние пирамиды, конспиратор хренов. Я то знаю — по своим каналам — что Че сейчас находится в Мехико и вместе с компанией отвязанных кубинцев готовит какую-то серьёзную революцию…. Оно и правильно: пусть мальчишка свою кипучую энергию направляет в верное русло. И Мария этот шаг сына полностью одобряет, хотя, тоже делает вид, что совершенно не в курсе…. Так что, командир, здесь всё нормально, не переживай!
— А сеньор Алекс знает об этих ваших женских интригах?
— Нет, конечно же! И ты, дон Оскар, пожалуйста, ему ничего не говори про эти дела! — Анхен разволновалась не на шутку. — Точно, не скажешь? Алекс Сервантес, он же — Александр Крестовский, теперь у нас настоящий аргентинский кабальеро, идальго — по понятиям…. Гордый весь из себя, строгих католических правил. Он не поймёт этой маленькой женской хитрости, обидеться…. Так мало того, что обидится, так ещё захочет вместе с сынком в Мексику прокатиться, тряхнуть стариной, вдоволь сатрапам всяким глотки безжалостно порезать. А вот этого мне Мари вовек не простит! А с ней ссорится — себе дороже…. Знаешь, как тут её называют? «Сеньора-гаучо»! Она одна — на всю Аргентину — «сеньора-гаучо», представляешь!? Э, да я смотрю, ты совершенно не проникся! Ты хоть знаешь, кто такие гаучо?