— Сейчас, — Гарик заговорщицки переглянулся с женой, — мы её в Австралию отправили, к тётке. Типа — в Австралию. Типа — к тётке, — зачем-то уточнил.
Денис коротко рассказал о своих делах последних лет, попросил ответить тем же.
— Рассказ будет совсем коротким, — сразу же предупредил Третьяков. — Тогда, в филиппинской тропической бухте, меня действительно очень сильно зацепило, шесть раз, — покосился на чёрную перчатку, выглядывающую из правого рукава своего серого в ёлочку пиджака. — Когда вы подплыли на «Стреле», я, очевидно, был без сознания. Автоматически держался за сиденье внутри перевёрнутой и полузатонувшей лодки. Так бывает, как выяснилось…. Потом лодку сильным течением вынесло к ближайшему берегу, до которого всего-то с километр и было. Туземцы племени менго её выловили, ну, и меня вместе с ней. Раны залечили местными лекарствами, правую руку, правда, пришлось отрезать. Без наркоза, естественно…. Удовольствие, доложу тебе, командир, гораздо ниже среднего. Да ладно, лучше уж так, чем в аду прыгать по раскалённым скользким сковородкам. Диверсантам, понятное дело, рай не светит.… А ещё через два месяца меня нашёл тамошний советский резидент: подробно объяснил некоторые важные детали, задачи поставил чёткие…. В Пенемюнде я прибыл в марте сорок первого года, за три с половиной месяца до начала войны. Пенемюнде — это такой компактный район в Северной Германии (хотя и городок одноимённый существует), куда входят: материковое побережье с устьем несерьёзной реки Пене, большой остров Узедом и куча мелких островов — и безымянных, и имеющих официальные названия…. Тогда тут всё было совершенно спокойно и безобидно. Обычная глухая и беспросветная провинция. Какое такое — «Оружие возмездия»? И не пахло им. Но наши, похоже, что-то такое уже ощущали, к чему-то нехорошему готовились…. Так вот, по легенде я был очень опытным и известным геологом (имя прежнее — Фриц Шумахер) с шикарным американским дипломом, доктором геолого-минералогических наук — с защитой диссертации в Австралии. Через месяц меня тут же назначили местным «главным землемером», а чуть позже — Главой Комитета «по разработке подземных научных коммуникаций». Поэтому в сорок первом году, когда полигон в Куммерсдорфе (это в тридцати километрах от Берлина) стал «тесен», и на самом Верху было принято решение о создании полномасштабной площадки на севере Германии, все эти вещи проходили сугубо через меня. В той или в иной степени и форме, понятное дело…
Хотя все были и так сыты, но — кофе. Приличная бюргерская немецкая семья просто обязана напоить хорошим кофе даже абсолютно случайного гостя…