Пожилого моряка звали Франк Шварц, и он временно исполнял обязанности начальника местного морского порта. Оберштурмбанфюрер СС звался несколько неожиданно для такого высокого звания — Лукаш Пушениг (словенская фамилия), и он отвечал за общую безопасность — в том числе, идеологическую — местного немецкого военного гарнизона. Господа офицеры были предельно вежливы и корректны. Что, впрочем, не помешало им самым тщательным образом ознакомиться со всеми верительными документами Дениса и всеми судовыми бумагами Галкина (по документам капитан значился как Сержио Кубрик, обладатель двойного гражданства — испанского и аргентинского).
— Рады приветствовать вас, уважаемые сеньоры, на берегу сурового Шпицбергена! — ознакомившись с документами, пафосно заявил фрегаттенкапитан Шварц. — Наш Офицерский клуб всегда к вашим услугам! Он, кстати, находится совсем недалеко от гостиницы, где зарезервирован номер для сеньора Рамоса…. Я искренне рад, что наши края посетил личный представитель знаменитого генерала Франко. Мы высоко ценим его действенную помощь Великому Рейху. Гибель вашей «Голубой дивизии» под русским Новгородом заслуживает самых тёплых слов. Умирать с таким мужеством, практически в полном составе — дорогого стоит! Надеюсь, господа, что на днях, за рюмкой хорошего шнапса, вы порадуете нас своими рассказами о благословенной Испании и других экзотических тёплых краях?
Денис, естественно, выразил свою полную готовность — поразить доблестных офицеров Вермахта своими способностями в жанре «разговорного творчества». Галкин же, скорчив расстроенную мину, принялся бормотать неуклюжие извинения:
— Извините, господа! Но я не смогу удовлетворить ваше любопытство, ибо уже через час вынужден покинуть сей гостеприимный порт…. Служба. Ещё раз, извините!
— Ну что вы, что вы, сеньор Кубрик! — успокаивающе замахал руками толстый Шварц. — Мы всё понимаем! Судя по многочисленным отметкам пуль и осколков на бортах, ваша великолепная «Стрела» является отнюдь не мирным прогулочным судном?
— Отнюдь, — польщено заверил Галкин.
«Да, знал бы ты, фрегаттенкапитан, сколько немецких посудин потопил этот непрезентабельный седой господин в чёрных очках, совсем бы по-другому заговорил», — насмешливо улыбнулся про себя Денис…
Поздним вечером, уже распрощавшись с Галкиным, Денис устроился в местной гостинице. Заведение оказалось вполне пристойным, особенно если учитывать тот факт, что Лонгьир располагался на восьмидесятом градусе северной широты, и до Северного Полюса было рукой подать. Простыни, правда, оказались слегка сероватыми. Да, чего уж там, бывало и хуже…. В том смысле, что иногда о любых простынях оставалось только мечтать — многие недели напролёт.