— Но она…
— Знаю я. Помочь хочет. Любит тебя, меня уважает, себя ищет. Все прелестно, кабы не был каждый из нас — каждый! — дураком под колпаком. Под колпаком моей маман, которая, сам знаешь, та еще шкатулочка Пандоры с сюрпризами. Вот завтра пришлет големов из обожженного кирпича — что делать станем? Тут уж не до блаародства! Придется выбирать — погибать всем троим или отдать им Кордейру. А и отдадим — не спасемся. Куда ни кинь — всюду данс макабр[2] выходит.
— Ну, здесь-то ты тоже…
— Не в безопасности? Не знаю. Почему-то мне кажется, — я глажу сырую стену в известковых потеках, — под горой она меня не сыщет. Камень так просто не прощупаешь. И перестань сюда таскаться. Я не брошенная Белоснежка, чтобы в шахте без горячего питания сидеть. Вчера вон, целого быка добыла. Хочешь кусочек? — я показываю на тушу в углу.
Геркулес вяло протягивает руку, отрывает шмат мяса, бросает в рот. Каким я чудищем ни обернись, подобной манеры жрать, не откусывая куски, а забрасывая их в пасть, точно уголь в топку, у меня не будет. Видимо, это и есть черта, отличающая монстров женского пола от монстров — и от людей — мужского пола. Дубина жует и морщится. Не понимаю! Превосходная телятина, диетичная… Вареная в гейзере без соли и специй. Ни залежей соли, ни солончаков в округе не нашлось. Зато имеются горячие источники с хорошей питьевой водой. Вода нужнее.
В последние дни я только тем и занимаюсь, что шныряю по хозяйству.
— Драконом полетала? — прожевав, вдохновляется Дубина. Мы же с ним так больше и не превращались в этих чудных всесильных монстров. Вот как отрезало.
— Фурией поползала. Ей быка задушить, как мне кролика.
— А-а-а… — гаснет Геркулес. — У меня тоже… не получается пока.
— Тренируйся. Палец порежь.
— Резал, — показывает он мне царапину на ладони.
Качественная царапина, глубокая. У меня и у самой такая есть. Болезненная, но бесперспективная. Видать, для обдраконивания что-то покруче нужно. Правильный сорт боли, как ОН мне сказал. И страха за то, что тебе дорого. Может, если на нас големы нападут, мы мигом драконами станем. А пока в безопасности жируем — никаких чудес.
Трудно стать высококачественным чудовищем, трудно. Первосортным. Драконом. Ламия и суккуб, надо понимать, монстры второго сорта. Еще бы! Голод и жажду в себе взрастить дело нехитрое, пара дней диеты — и ты уже в нужной кондиции. Зато всеведенье и всемогущество получаешь только при выгодном стечении обстоятельств. Чертовы магические непонятки!
Не удивительно, что и у маменьки нифига с омолаживанием не вышло. Видать, не такое это простое дело. Злобу или похоть в мир выплескивать не в пример проще. Чтобы стать молодой, надо… надо… вернуться к себе прежней. Чтобы чувства свежей стали, чтобы жизнь бесконечной казалась, чтобы не бояться ничего по-глупому, по-молодечески, по-девичьи… Чтобы верить: мир у тебя в руках, будущее у твоих ног, все царства тут твои, все букеты роз, все коробки конфет, все серенады и вся любовь, сколько ее в мире ни на есть, — тебе, тебе, прекрасной, пленительной и несравненной!