А вот почему она за мной охотится — не вем. Сомневаюсь, что псевдомаменьке стало некого есть. Наверняка еще какие-нибудь несчастные, недоеденные, истерзанные, но живые, вращаются по орбите ее могущества. И терять столько сил в погоне за едой — тоже как-то непрактично.
Может, ей генетический материал нужен? Чтоб вытащить мою мать из своего родного зазеркалья, а самой туда вернуться? Тогда отчего по-хорошему не попросить? Правую руку, конечно, не отдам, но фунт мяса внарезку — уж как-нибудь вытерплю… Наверное, фунта ей мало. Нужна жертва. Вся, целиком. Как там у вудуистов человеческая жертва называется? "Белый козленок"?
Не, не отдамся. Да еще в такие бестолковые, неумелые… лапы.
Жаль, что я сгоряча зарезала Главного Мучителя. Сейчас бы он мне пригодился. Как информатор.
И что мне при нынешнем раскладе остается? Отправляться на ту сторону зеркала, не иначе. Поднимайся, Дубина, полетели домой, зеркала бить. Мы еще не нагулялись вволю, по-драконьи. Бедная Кордейра, вечно мы у нее в доме безобразничаем, словно эскадрон гусар летучих…
День погас. На беззвездное небо выползла зеленая фосфорическая луна. Летучие мыши нашли-таки выход из пещеры, но ничего не могли с нами, двумя бронированными рептилиями, поделать. Впустую кружили над драконьими головами, потом долго провожали в полете, раскинув над горами-над долами кружевную сеть из миллиона мохнатых телец.
А мы, не обращая внимания на своих неудавшихся убийц, плыли в похолодавших воздушных потоках над уснувшей землей.
Головоломка сходится и одновременно расползается. Все шире, все многоцветней, все странней. И чем больше я знаю, тем больше я НЕ знаю. Все правильно. Все так, как и должно быть.
Под хлопанье драконьих крыл спроси себя: хочешь вернуться в прежнюю жизнь? Забыть все разгадки, закрыть все двери в зазеркалье, идти напролом, убивать не разобравшись, бегать от врагов, не доверять друзьям, на все упреки отвечать: я так живу и отвалите от меня? Не знаю. Может, и хочу. Но понимаю: уже не получится. Все дороги ведут только в одну сторону. И ни одно заклятье нельзя отменить. Даже самое пустяковое. А уж тем более такое, которое только кажется пустяковым…
Под нами, по гладкой поверхности озера, скользят две тени. Одна темная, почти невидимая на фоне затянутого облаками неба. Вторая — яркая-яркая, словно луна, спустившаяся ниже туч, чтобы полюбоваться на себя в озерную гладь.
Я всегда хотела сделать это! Резко снижаюсь и на бреющем полете прохожу над озером, окунув переднюю лапу в воду и взрезая свое отражение призрачно мерцающим когтем…