Он потащил ее в темноту холла и прижал к полу, навалившись на нее всем своим весом. Эллен благодарила Бога, что на ней тесные облегающие джинсы. Стащить их — трудная задача, особенно учитывая ее сопротивление. Как только он хоть на мгновение выпустит ее руки, она тут же вцепится ему в глаза решила она.
Когда он приподнялся над ней, она вознамерилась привести замысел в исполнение, но он не выпускал ее запястий, по-прежнему держа их мертвой хваткой. Тогда она, почувствовав, что ноги освободились от тяжести его веса, стала лягаться, но он по-прежнему не замечал ее ударов.
Внезапно он выпустил ее руки. Но она не успела осознать это и нанести удар в глаза, когда он одним коротким, обманчиво небрежным движением ударил ее кулаком в живот.
Она задохнулась и непроизвольно согнулась пополам, забыв обо всем, кроме страшной боли. А он тем временем стащил до колен ее джинсы и белье, поднял ее беспомощное тело и поставил на колени.
Боль от удара кулаком была такая, что она, пытаясь глотнуть воздуха, дрожа и чувствуя позывы на рвоту, едва замечала его прикосновения у себя между ног. Однако вскоре она почувствовала новую боль, сухую и разрывающую, когда он проник в нее.
И это было последнее, что она почувствовала. Одно мгновение боли и беспомощности, а затем началось онемение. Она чувствовала — или, вернее сказать, переставала чувствовать — волну онемения, текущую холодной струей из паха в живот, в бедра и вниз, к ногам. Онемели ребра, и боль от страшного удара прошла. Не было ничего. Ее поруганное тело не подавало никаких признаков жизни. Она могла еще чувствовать свои губы, могла закрывать и открывать глаза, но ниже подбородка была практически мертва.
Потеряв чувствительность, она потеряла и контроль над телом. Вся обмякнув, она упала на пол, словно тряпичная кукла, больно ударившись при этом подбородком.
У нее было подозрение, что он продолжает ее насиловать, но сил повернуть голову и посмотреть, что происходит, уже не оставалось.
Помимо собственного затрудненного дыхания, Эллен слышала еще какой-то звук, что-то вроде жужжания на низкой ноте. Ее тело слегка дергалось и раскачивалось, видимо, отзываясь на то, что он продолжал с ним делать.
Эллен закрыла глаза, мечтая очнуться от этого кошмара. Яркие живые картинки поплыли перед мысленным взором. Снова она видела насекомое на мертвой губе тети; жук был такой же черный, жесткий, блестящий, как глаза Питера. Оса, кружащаяся над парализованным пауком на песке. Труп тети Мэй, и насекомые, блестящими волнами растекающиеся по ее телу, справляющие на нем свой пир.