Ошуюю[24] Государыни стояли четыре её дочери. Две старшие великие княжны, Ольга[25] и Татьяна[26], были высоки, стройны и очень милы. На Татьяне почему-то корнет довольно долго остановил телескоп и счёл её настоящей красавицей. Его пленили весёлые и лучистые серые глаза, добрая улыбка, с которой она что-то говорила третьей великой княжне, Марии[27], стоявшей одесную[28] к ней. Мария была чуть ниже её ростом, в ней чувствовалась ещё девичья застенчивость. Марию держала за руку младшая великая княжна[29], совсем ещё девочка. Она с детской непосредственностью теребила сестру, пытаясь на что-то обратить её внимание.
Между капитаном и Государем возвышался рослый боцман. Он держал на руках мальчика, одетого в военную форму. Красивый, но бледный лицом мальчик[30] широко открытыми глазами наблюдал за толпами по берегу реки, переводил глаза на отца и мать и улыбался им. «У Цесаревича опять приступ болезни…» – решил про себя корнет, знавший от служащих Царской резиденции в соседней Спале о частых недомоганиях Наследника престола.
«Межень» в пределах Костромы сколь можно приблизился к берегу и медленно шёл против течения к новой Царской пристани, специально построенной для этого случая верстах в трёх выше Ипатьевского монастыря.
Пётр за три часа исстрадался без движения на тесной площадке колокольни. «Пожалуй, я ещё успею на молебен в Троицкий собор», – решил он, ощупывая у себя за карманным клапаном мундира пропускной билет в Ипатьевский монастырь. В минуту сбежал он с высоченной колокольни и устремился из кремля к Торговым рядам, где томительно ждали седоков празднично одетые извозчики. Выбрав из них самого бойкого на вид, корнет целым рублём вместо четвертака прельстил его поспешать к Ипатьевскому монастырю. Серебряный рубль, гвардейская форма и пропускной билет, подписанный губернатором, сделали своё дело. Непреклонные городовые даже помогли его пролётке обогнать по обочине Московской улицы Крестный ход с Фёдоровской иконой Божией Матери, направлявшийся в ту же сторону.
Задолго до начала обедни занял в Троицком соборе своё место, указанное в пропускном билете, юный корнет. Пётр стоял неподалёку от алтаря, с правой стороны, вместе с толпой приглашённых, освободив по центру собора дорогу для шествия Царской Семьи и иерархов Церкви в Крестном ходе к алтарю. Ждать пришлось не менее получаса, прежде чем на улице не послышались хоры церковных песнопений, нестройные голоса молящихся богомольцев, допущенных с Крестным ходом внутрь стен монастыря. С колоколен всех церквей Костромы и Спасо-Никольской слободы за Волгой нёсся серебряный благовест.