— Бросать «Стерегущего», садиться по шлюпкам! — заорал Кондо, видя, как веселая зеленая вода в белых бурунных завитках покрывает палубу русского миноносца.
По пояс в воде, придерживаясь за переброшенный с «Сазанами» трос, японцы расползлись по своим шлюпкам и расселись в них, как мокрые нахохлившиеся куры.
— Безумцы со «Стерегущего», кажется, открыли кингстоны, — сказал командир «Сазанами», усаживаясь рядом с бароном. — Они умерли в воде. Какая почетная смерть для моряка! Я хотел бы так умереть.
— Ну, нет, — зло отозвался Ямазаки Хирота, выжимая руками воду из своих брюк. — Я бы не хотел. В воде холодно и, кроме того, мокро. Два обстоятельства, которых я не переношу.
К месту, где тонул «Стерегущий», подтягивались корабли японской флотилии. Тысячи человеческих глаз глядели, как с палубы «Стерегущего» всплывали кверху тела его защитников. Они, покачиваясь, держались на воде несколько мгновений; потом их одежда пропитывалась насквозь водой, стремительно увлекавшей их в глубь моря.
Вот показался русобородый лейтенант с биноклем на шее. Пока он опускался в свою подводную могилу, волна ласково поиграла прядью его волос и бородою и солнце скользнуло по нему величавым своим оком.
Упруго оторвался от палубы мичман. Он всплыл затылком кверху, и лицо его было спрятано в воде. Казалось, он всматривался во что-то, открывшееся ему там, на дне моря. Мичман задержался на волнах дольше, чем другие. Он тонул медленно, словно манило его побыть еще здесь, на верху морских просторов.
«Сазанами», бурля воду бешено вертящимися винтами, двигался рывками, дергая то напрягавшийся, то слабевший трос, еще привязывавший покинутого своими защитниками мертвого «Стерегущего» к живому миру. С каждым рывком «Сазанами» качалась сбитая стеньга и трепетал, распластываясь по ветру, флаг «Стерегущего», навечно прибитый к его мачте.
Внезапно по всей японской флотилии понеслись крики беспокойства, оторопи, даже ужаса. Забыв воинскую субординацию, один из боцманов поднес к лицу мегафон и неистово заорал:
— Руби трос! Самый полный вперед!
«Стерегущий» быстро тонул. Его палуба уже скрылась под водой, над нею вертелся водоворот. Корпус миноносца, до отказа наполненный водой, кренил «Сазанами» и тащил его за собою в морскую пучину. «Сазанами» уже черпал воду бортом. Растерянные инженер-механик и вахтенный начальник бегали по палубе, размахивая руками. Кондо Цунемацу вместе с матросами бешено рубили трос, стараясь не задеть друг друга в месиве сгрудившихся на корме тел. Наконец раскромсанный абордажными топорами трос лопнул. Путы, насильно соединявшие «Стерегущего» и «Сазанами», были разрублены. «Сазанами» выпрямился под крики «банзай».