— Беспомощная жалоба русских на японские мины достойна удивления, — холодно ответил Маршалл. Голос его был суров и недружелюбен. — Если японские мины действовали, почему русские орудия бездействовали? На востоке о войне русских с японцами говорили столько, что все перестали ей верить. Но раз она вспыхнула, ничего не поделаешь, надо воевать. Однако за войну отвечают те, кто воюет, а не те, кто ее созерцает.
Бореа помедлил немного, потом спросил:
— Значит, вы со мною не едете?
— Нет.
Бэйли принял командиров в салоне. Он был в парадном мундире с золотым шитьем, при орденах, и это как-то особенно подчеркивало важность, необычность беседы, которую вели собравшиеся. Руднев внимательно прочитал переданное ему английским капитаном уведомление Уриу, вникая в каждое слово.
— Могу сказать одно, — произнес он, возвращая письмо, — японцы поступают нечестно, скрывая от меня, что война объявлена. Ведь всем вам известно, что телеграф в Чемульпо и Сеуле находится под японским контролем. Но с двадцатого января они не пропустили ко мне ни одной депеши, хотят захватить врасплох. Та информация о войне, которую я имел честь получить от вас, является для меня совершенно неожиданной.
Дверь в салон все время открывалась, в нее входил командирский вестовой, устанавливая на столе тарелки с сандвичами и бокалы.
— Уокер, — раздраженно заметил ему Бэйли, — вы сделаете мне большое одолжение, если сразу внесете сюда сода-виски и перестанете появляться здесь до той поры, пока я не позову вас.
Подождав, когда вестовой вышел, Бэйли как будто с усилием оторвал свой взгляд от закрывшейся двери.
— Что вы намерены предпринять, господин капитан? — повернулся он к Рудневу.
— Защищаться до последнего человека.
— Здесь, на нейтральном рейде?
— Там, где на меня нападут…
В дверях вновь вынырнула фигура Уокера.
— Сэр, прошу меня простить, но пришло экстренное письмо для командира русского крейсера «Варяг». Мичман, с которым оно прибыло, просит разрешения повидать своего командира.
— Попросите господина офицера сюда, — приказал Бэйли.
Мичман, войдя в салон, быстро оглядел всех, подошел к Бэйли и взял руку под козырек. Все командиры встали, вытянулись во фронт.
— Господин капитан, — щеголяя прекрасным английским языком, произнес мичман. — Имею честь доложить вам, что я, офицер русского крейсера «Варяг», прибыл на корабль его величества короля Англии «Толбот», чтобы донести находящемуся здесь моему командиру о прибытии на его имя экстренного пакета. Прошу вас разрешить мне выполнить эту обязанность.
Четким шагом, продолжая держать руку у козырька, мичман подошел к Рудневу.