Увидев монеты, солдат прослезился.
– Я не могу их принять, – сказал он. Я захлопала глазами:
– Почему?
– Милорд Монтегью уже дал мне деньги… Он всем дал деньги. Даже мертвым.
На мгновение я потеряла дар речи от удивления.
– Что ты имеешь в виду?
Солдат объяснил. После битвы у Хексема Джон взял в плен посланца ланкастерцев, при котором была обнаружена громадная сумма в три тысячи марок золотом и серебром. На эти деньги предполагалось купить оружие и продовольствие для защитников Бамберга; более того, они были предназначены для выплаты жалованья солдатам короля Генриха. Этим людям не платили несколько месяцев, и они отказывались сражаться, пока не получат то, что им задолжали.
– Это золото по праву принадлежало милорду Монтегью, как командующему. Но он не присвоил его, как сделал бы любой другой на его месте… Нет, не присвоил, а приказал поровну разделить между своими людьми, всеми до последнего, даже теми, кто погиб. Точнее, велел передать деньги их вдовам… Миледи, для многих раненых и больных это стало настоящим спасением. Избавило их и их семьи от крайней нужды… – Закаленный старый солдат надолго умолк, а когда заговорил опять, его голос дрожал от волнения. – Миледи, теперь мы готовы сделать для него что угодно. Пойдем за ним хоть на край света. Все до последнего.
После этого посещения не прошло и двух недель, как я получила письмо от Джона. Его вызывали в Йорк. На Троицу, двадцать седьмого мая 1464 года, он должен был встретиться с королем Эдуардом, ехавшим на север. Я тут же стала готовиться к поездке в город, решив взять с собой девочек, которых Джон не видел уже месяц. Мы сели в повозку, прицепили к ней дорожный сундук и отправились в путь. Переночевали мы в аббатстве Святой Марии. Джон приехал на следующее утро, но король Эдуард прибыл раньше обещанного, и наша встреча оказалась короткой.
– Надеюсь вечером пообедать с тобой, – сказал Джон, садясь на Саладина. Нас окружали монахини, сновавшие взад и вперед, поэтому он обнял меня только взглядом.
После завтрака я сидела на берегу Узы. Девочки бегали по пышной траве, играя в догонялки и вопя от восторга, когда им удавалось поймать друг друга. Не верилось, что близнецам уже шесть, Лиззи пять, а Мэгги – почти два. Я следила за стаей сорок, крики которых смешивались со звоном церковных колоколов и детским смехом, и ощущала бесконечный покой. Чего еще желать, если мои дети со мной, а муж в безопасности? В последнее время жизнь была такой напряженной, что не было возможности подумать над тем, как мне повезло. Я закрыла глаза и прочитала благодарственную молитву.